Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

Единственным полноценным подразделением был 57-й пехотный полк из Вермонта. В ночь на 27 сентября 1918 года солдаты 57-го полка начали часовой марш от лагеря Меррит, штат Нью-Джерси, до места посадки, где их ждали паромы, чтобы отвезти вниз по Гудзону к «Левиафану». Но в ту ночь марш занял гораздо больше времени. Вскоре после начала путешествия колонна остановилась. Мужчины, страдающие от симптомов испанского гриппа, отставали от строя не в силах за ним угнаться [11]. Хотя самым разумным решением было бы отказаться от марша и вернуться в казармы, но это было невозможно. Армия и распорядок дня на «Левиафане» были непреклонны: они не ждали ни одного человека, ни здорового, ни больного. После перерыва, чтобы дать возможность страдающим людям догнать остальных, марш возобновили. Но некоторые мужчины лежали там, где упали, другие с трудом поднимались на ноги и даже сбрасывали снаряжение, чтобы не отстать. За солдатами следовали грузовики и кареты скорой помощи, которые подбирали людей, когда те падали, и везли их обратно в лагерную больницу. Неизвестно, сколько человек погибло на этом марше смерти [12].

Большая часть 57-го полка добралась до места посадки, а затем пережила холодную мокрую двухчасовую поездку на пароме вниз по реке. За этим последовали заключительные проверки на пирсе в Хобокене, во время которых еще больше солдат упало в обморок, и кофе с булочками от Красного Креста, их первая еда за несколько часов [13]. Мужчины взошли по трапу и поднялись на борт «Левиафана», где впервые за 24 часа смогли спать. Предшествовавший период испытаний гарантировал любому солдату ослабление иммунной системы, сопротивляемости гриппу и пневмонии [14].

«Левиафан» отплыл из порта во второй половине дня 29 сентября, и еще до того, как корабль вышел в море, 120 человек заболели. «Многие мужчины и несколько медсестер были вынуждены покинуть судно незадолго до того, как мы отплыли, – сообщает судовой журнал. – Пока десантники выстраивались на большом пирсе, некоторые беспомощно падали на причал. Нам сообщили, что несколько человек упали на обочине дороги, обмякшие и вялые, когда они шли от лагеря к месту посадки» [15].

Несмотря на эту неудачу, «Левиафан» в конечном итоге отправился в плавание с более чем 2000 членами экипажа и около 10 000 военнослужащих, включая 200 медсестер. «Под ясным небом мы медленно проплыли через большую гавань, заполненную судами, и направились прямо в море, остановившись только для того, чтобы высадить нашего лоцмана, капитана Маклафлина из Ассоциации лоцманов Сэнди-Хука, который всегда вел «Левиафан» в нью-йоркскую гавань и обратно [16]. Судовой журнал свидетельствовал о предчувствиях экипажа: «Все чувствовали, что нам придется пережить тяжелое время» [17].

Хотя Соединенные Штаты были охвачены эпидемией испанского гриппа, армия по-прежнему настаивала на том, что причин для тревоги нет. Четвертого октября, когда «Левиафан» находился в море, бригадный генерал Фрэнсис А. Уинтер из американского экспедиционного корпуса заявил прессе, что все находится под контролем и нет причин опасаться эпидемии. «В море произошло только около 50 смертей с тех пор, как мы впервые начали перевозить войска», – заявил он, стремясь поддержать боевой дух и рассеивая страхи [18].

«Левиафан» был переполнен, хотя и не так, как во время предыдущих рейсов, когда он перевозил 11 000 солдат. Первоначально судно было рассчитано на 6800 пассажиров, но эта вместимость была увеличена более чем наполовину. Правительство США назвало этот процесс «интенсивной загрузкой», а не 50-процентной перегрузкой, как это было на самом деле [19]. Условия были очень стесненными, а люди были заключены в каюты, огромные стальные комнаты, каждая из которых вмещала 400 коек. Им нечего было делать, кроме как лежать на нарах или играть в карты, а иллюминаторы [20], выкрашенные в темно-черный цвет, были плотно закрыты на ночь, чтобы вражеские подводные лодки не заметили свет, исходящий из них [21].

Правила и запреты точно и строго соблюдались. Зажженная сигарета на темной палубе высоко в воздухе была видна в полумиле от берега, что позволяло вражеской подводной лодке передать по радио сигнал тревоги другой субмарине, ожидавшей впереди. Эти разбойники глубин обычно работали парами. Чтобы показать, насколько строги были наказания за нарушения правил маскировки, один человек предстал перед военным трибуналом и был отправлен в тюрьму, офицер решением трибунала был разжалован в солдаты. Армейскому капеллану, который помогал капеллану корабля с умирающими, угрожали военным трибуналом, потому что он слегка приоткрыл иллюминатор в ответ на просьбу умирающего солдата о воздухе [22]. Вследствие таких правил жизнь на «Левиафане» протекала по большей части в условиях почти полной темноты.