Хроники «Красного авокадо»

— В моём контракте о таком не было ни слова! — проворчала Кейт, подперев дверь спиной.

* * *

Джош проснулся через три часа и с большим удивлением обнаружил себя в прозрачном боксе. А едва привстав, увидел перед собой — по ту сторону плексигласа — Бартона, сложившего на груди руки.

— Как ощущения? — спросил учёный.

— У-у-у, — протянул Джош, обхватив голову руками. — Это ты, господин учёный, у Арнольда спроси. Он тебе поэму напишет об этих ощущениях. А мне б водички и… Ну, ты понял.

— В углу.

Джош повернул голову. В углу бокса стояла его фляга с водой и пустое ведёрко.

— Смеёшься? — нахмурился Джош.

— В мыслях не было, господин бортинженер. Элементарная техника безопасности. Как бы вы поступили с человеком, который выпил два с четвертью литра неизвестного науке вещества?

— Какого «вещества»?! Это ж коньяк! Мой личный коньяк, из моих запасов.

— Видишь ли, Джош… — Бартон присел на корточки, чтобы их с Джошем лица оказались на одной линии, условно параллельной горизонту. — Я бы тебе поверил. Я бы с радостью позволил тебе вернуться в твою каюту и отоспаться, а не стал бы твоим туловищем блокировать себе же выход на поверхность планеты. Но мы тщательно изучили пустые бутылки. Одна из них — совершенно обычная, с остатками коньяка…

— Врёшь! — выпалил Джош, услышав про остатки.

— Не волнуйся, речь о таких количествах, которые даже в каплю не собрать.

— А… — успокоился Джош.

— Так вот, это стеклянная бутылка с бумажной этикеткой и алюминиевой пробкой, внутри которой, очевидно, находился не самый лучший коньяк…

— Мы не осуждаем тех, кого любим.

— Что?

— Что?

— Не важно, — скривился Бартон. — Другие же бутылки, при всём возможном сходстве, представляют собой нечто совершенно иное. Немолекулярная структура. Просто нечто, безупречно притворившееся стеклом, бумагой, алюминием и коньяком. С сохранением характерного запаха и, должно быть, вкуса.

— Да-а-а… — протянул Джош.

— Браво, Джош. Ты провёл невероятный эксперимент. Мои коллеги до сих пор занимаются описанием. Однако выпить результаты этого эксперимента было слишком опрометчиво. Мы взяли образцы крови. Смотрим, не изменилось ли в тебе чего-то.

— И как образцы? — спросил Джош.

Бартон отвёл взгляд.

— Рано говорить…

— Кровь как кровь, да? Полностью идентична образцам, которые вы нашли в медотсеке, правильно? И вся молекулярная структура при ней. Так?

— Прошу без иронии! — резко встал Бартон. — Сделай свои дела, и через десять минут придёт Айзек, забрать ведро.

— Оу…

— Да, Джош. Нам нужно понять, что это вещество сделало после того, как попало в твой организм. Извини, но быстро ты отсюда не выйдешь.

* * *

— Я его выпускаю, — сказал капитан, стоя рядом с плексигласовым боксом.

— Вы не имеете права! — заорал, брызгая слюной, Бартон.

В стыковочном отсеке собрался весь экипаж «Авокадо» и все его пассажиры. Включая Джоша, который уже пять часов томился в боксе, ведя героическую и неравную борьбу с похмельем.

— Это вы не имеете никакого права удерживать взаперти моего бортинженера, — оборвал его капитан. — Вы провели анализы, не обнаружили никаких причин для паники. «Красное» естественным путём выходит из организма.

— Действительно интересно, — вставила Берта. — Приняв какую-либо форму, оно остаётся в ней, больше не изменяется, как будто соглашается с правилами игры…

— Заткнись! — бросил, не оборачиваясь, Бартон. — Вы соображаете, что может случиться, если это воздействовало на его мозг?!

— А вы можете предоставить хоть одно доказательство такого воздействия? — сложил руки на груди капитан. — Вы просветили ему череп своими лучами. Вы проверили его ДНК.

— Макс, да они мне только что колоноскопию не сделали, — пожаловался Джош, но его все решительно проигнорировали.

— Мы имеем дело с неизвестным науке…

— Иными словами — нет, — подытожил капитан.

— Техника безоп…

— Я знаю наизусть правила техники безопасности, Бартон. Член экипажа, подвергшийся неизвестному воздействию, должен быть по возможности изолирован на срок до суток, или же до тех пор, пока не будет установлено, что его присутствие на борту не может причинить вред другим членам экипажа. Если не ошибаюсь, мы это уже установили. В рамках существующих научных дисциплин, коими только и можем руководствоваться.

— Послушайте, капитан, вы совершаете ошибку, — заговорил Айзек. — Бартон прав. Мы понятия не имеем, какие изменения могло вызвать «красное», пройдя через мозг. Любое предположение, даже самое дикое, может оказаться верным…

— Был у меня знакомый, — подал вдруг голос штурман Арнольд. — Хороший человек, образцовый семьянин, фининспектор с большим стажем, вежливый и дружелюбный с коллегами. Никаких наркотиков, никакого алкоголя. Но однажды он пришёл с работы домой, взял кухонный нож и…

— Душераздирающе, — сказал, выслушав историю, Бартон. — И к чему это здесь?