Хроники ротмистра Кудашева

Увы, дорогую цену уплатила Россия по этому Декрету. Цена ему – миллионы человеческих жизней, потерянных в гражданской войне.

И сегодня, в году 1936-м, война эта так и не прекратилась. В Средней Азии открытые бои идут до сих пор. А на всех иных Российских необъятных просторах ликует террор. Идёт великая чистка умов. Идёт борьба за умы. И в этой борьбе нет полутонов. Полутона выявляются. А потом «чуждые» выжигаются. И методы на это имеются. Очень варварские.

Так что Глеба Ивановича Бокия понять можно: он изыскивает методы безболезненные, методы мощные, быстродействующие.

Вот пример, самый простой для понимания. Некое «психобойное» орудие направляется на инакомыслящего. Оператор нажимает на спуск, и нет более врага народа. В большевика чистой воды преобразовался контрреволюционер.

Либо сложнее: аппарат радиоволновый, или какой другой подобный. Настраиваемый приёмо-передатчик на широкий диапазон волн душ человеческих. Начнётся смута, стоит нажать нужную клавишу – и разойдётся народ по своим местам в полном умиротворении.

Вот секрет моей собственной работы в Спецотделе в этом самом и состоял. Не в добрый час я свой дар применил, но во спасение. Тем не менее – рассекретил. Так за десять лет от меня ОГПУ-НКВД-НКГБ и не отвязались.

Десять лет из Ашхабада в Москву катаюсь на испытания подобного «психобойного» агрегата. Обреют мне голову, облепят её и всё тело  датчиками электрическими, исследуют токи тела, результаты запишут. Потом агрегат свой усовершенствовать будут либо новый строить. Ищут волны эти. Волны есть, в этом и товарищи из ЦК убедились. Но принцип существования этих волн, их природа, так и не открыт. Если «электромагнитный», то на диапазонах недоступных.  Техники воспроизводства этих «волн» нет. Не создана такая электромеханическая техника.

Однако, чувствует моё сердце: последний опыт был последним. Товарищи не простят свидетелям своего позорного бегства из-под ствола воображаемого пулемёта.

Стоп, стоп, стоп... Эврика!

Всё-таки, Кудашев, ты, видно, только "задним умом и крепок"!

Какой подвиг? Какой орден? Дело не в том, что разоблачённый немецкий агент перепугал воображаемым пулемётом высоких товарищей из ЦК... Дело в совсем другом. В открытии изыскиваемого и изысканного метода неконтактного воздействия на психику нескольких человек. Массы. Тот феномен, что изыскивался сильными мира всего тысячелетиями. Открытие которого финансировалось. И это открытие в конце-концов сделал Кудашев бессознательно, не осознавая самого факта стороннего воздействия конкретного опыта. Зато товарищи из ЦК этот факт хорошо прочувствовали и осознали. Как оружие, действующее не целенаправленно. Сказано: "одиннадцать", и разбежались от испытанного ужаса высокие товарищи из ЦК ВКП (б). Так-то, казак.

И что теперь? Бокий недаром перед сеансом волновался. Да и сам я тоже. Предчувствовали. Всё. Бокий обречён. За него уже не заступиться. А Кудашев? За Кудашева тоже заступиться некому...

Ладно, чему быть, того не миновать.

За себя не страшно. Боюсь за Леночку и мальчиков. Хоть и вышли из детского возраста, но пропадут мои студент с курсантом с таким отцом ни за что…

*****

4 сентября 1936-го года.

Снова допросы.

Отдаю должное: не били, по ночам не допрашивали, обращались на «вы».

Снова вопросы.

По старому делу по статье 66 Уголовного Кодекса РСФСР 1922 года "шпионаж" не тревожили. В новом деле лист Постановления ЦИК за подписью Якова Михайловича Свердлова о полной реабилитации по делу старому.

Вопросы новые.

Со мной работают два следователя. Один задаёт вопросы, смотрит, как ему и положено, в глаза. Второй сидит ко мне спиной. В стороне надзиратель, на спинке его стула смирительная рубашка. Всё понятно, проинструктированы об особой опасности подозреваемого, обладающего даром гипнотического воздействия. Знали бы они, что от этого дара осталось. После скандального сеанса – одна головная боль!

В один день управились с вопросами, относящимися к обвинению в террористическом акте. Мне скрывать было нечего. Опасался одного: требования лжесвидетельства. Я знал: подобное «признание» – собственными руками подписанный смертный приговор не только оговорённому, но и оговорившему. Пока следователи на этом не настаивали.

Второй день допросов меня несколько озадачил.

Вопросы эти явно к статье 58 п.8 не относились. Довольно скоро я разобрался, какую тему мне придётся осветить ответами: Тибет. Сначала подумал, сами следователи собственными вопросами оповестили меня ещё об одном направлении деятельности Спецотдела Бокия. Разумеется, этот аспект тоже работал на создание методики управления массами. Потом разобрался, был и есть очень серьёзный проект, начатый Бокием.

Захотел бы Глеб Иванович, сам меня с этим проектом ознакомил бы. Если я слышу об этом проекте от следователей, это может означать, что Бокий в опале. И скорее всего, не из-за последнего сеанса с моим участием.