Хроники ржавчины и песка

Правая рука дернула его назад, и Гарраско пришлось повернуться. Три захваченных Болезнью пальца примагнитились к переборке: раскаленный металл к металлу. Гарраско рванул руку, но ничего не вышло. В общем-то, таинственная сила в этот раз вела себя почти вежливо – схватила за руку. И только. Ноги свободны, ходить он может.

Рука потащила Гарраско вперед. Пришлось подчиниться.

Он шел и шел, слыша, как пальцы скрежещут по металлу.

По лестницам и коридорам через нижние палубы сила вела его, как и других, на нос корабля. Все они были собаками на поводке. Из пятнадцати человек, которые там оказались, у большинства на коже виднелись признаки Болезни.

Мужчины принялись растирать себе руки – сила, наконец, их отпустила.

Грохот. Все подняли глаза.

Это был еще один прибывший: громыхая, как мешок, полный железяк, он скатился по лестнице и рухнул на палубу. Привстав на колени, парень поднял нетронутые Болезнью ладони, словно принося извинения. Потом с трудом поднялся на почти не гнущиеся ноги из полированной латуни: они были меньше, чем нужно.

Мужчины молча смотрели друг на друга, не решаясь ни назвать свое имя, ни спросить о чем-нибудь. И так предельно ясно, зачем Афритания их сюда привела. А снова почувствовать на себе поводок не хотелось никому.

Под килем – целый цветник обломков, кое-где почти полностью погребенных в песке. Нужно их убрать, пока не стемнело. Для каждого уже приготовлены лопаты и заступы, ровно столько, сколько нужно. И факелы, если расчистка вдруг затянется.

Они увидели лестницу, которая тянулась вдоль борта корабля вниз, на дюны. Стали спускаться по одному, захватив лопаты; солнце уже садилось. Маски, защищавшие от песка, они не взяли, но некоторые надели перчатки и большие очки.

Молча сойдя на дюны, мужчины закинули лопаты на плечи и пошли к носу. Отсюда, снизу, казалось, что черные, зловещие колеса вылупились из какого-то дьявольского яйца. Десятиметровые ступицы, изъеденные ржавчиной, и шины – чернее самой черной ночи.

Отряд шел рядом с царством мрака, простиравшимся под городом на тысячи метров. Там было чрево, брюхо корабля.

Кто-то, подобрав камень, бросил его в темноту: мрак поглотил добычу без единого звука.

– Вот они!

Обломки торчали из песка перед самым носом. Как скалы в лучах заката. Как зубной протез из решетчатых башен и шпилей, засыпанный песком. Коренастый парень, нарушивший молчание, был без рубахи, а всю его спину покрывали металлические соцветия, будто татуировки какого-то племени.

Солнце уже почти скрылось за горами. Скоро стемнеет.

– Надо торопиться, – произнес он.

«Нет, ходов, которые бы связывали наш мир с колесами, нет. Выбраться мы не можем – ни сверху, ни снизу. Здесь наше царство. И наш ад.

Мы мертвы.

Мы – сознание корабля.

Внешний, а у тебя есть сознание? Наверное, думаешь, что можешь отпускать его погулять, куда и когда оно хочет?»

– Берегись лопат!

Отряд проводил разведку: сначала мужчины обошли дюны. Потом стали бродить между обломками, пытаясь вырвать их руками. Самые мелкие, раскаленные солнцем, вытащить удалось, но куски побольше не сдвинулись ни на миллиметр.

Обломков было намного больше, чем казалось с палубы. И покрывали они гораздо бо́льшее пространство.

– Что это такое? – спросил Гарраско. Не о каком-то осколке. И ни к кому не обращаясь.

– Остов корабля, наверное, – стоявший рядом парень ухмыльнулся беззубым ртом; все четыре его оставшиеся зуба отливали старым золотом.

Гарраско никогда с ним не разговаривал и, кажется, вообще видел впервые.

– И как получилось, что он провалился в дюну?

– Ну, – протянул парень, – может, песчаная буря, а может – ржавоеды… – оборвал он фразу.

Точно, ржавоеды, – подумал Гарраско. Именно им и крикнули: «Берегись лопат!» Цветов было так много, что они могли заменить отряд и закончить работу за считаные минуты.

– Не нравится мне все это, – проронил кто-то. – Проклятые обломки, мы ведь почти добрались до порта!

Металлическая Спина положил руку ему на плечо:

– Давай, парень, копай, а то мы никогда туда не доберемся, – проворчал он, с тревогой глядя на горизонт, где уже пылал закат. – Времени у нас мало.

Они принялись за обломки, которые уходили в песок глубже всего, и несколько минут работали молча.

Старались как могли, проклиная все на свете, но никакого результата не добились. На западе синел горный хребет, залитый светом одной из лун Мира9. На небе уже появились первые звезды. Пришлось принести факелы: их воткнули в песок, обведя обломки идеальным полукругом.

Позаботившись об отряде, Афритания зажгла все фары и наклонила зеркала вниз. Она возвышалась над горсткой мужчин, как вулкан, извергающий свет и пар.

Гарраско в тысячный раз бросил лопату и вцепился обеими руками в большую решетчатую башню. Налег на нее всем телом и попытался сдвинуть. Ноги тонули в песке, но он продолжал упираться изо всех сил.

Вдруг Гарраско что-то почувствовал; инстинктивно отдернул руки. Все прошло. Глубоко вздохнул и снова положил ладонь на металл.

Вибрация. Поднимается по трем зараженным пальцам, будто это кратчайший путь к его душе.

Что-то… кто-то…