Хроники ржавчины и песка

Несколько секунд, тянувшихся целую вечность, Сарган летел по темной узкой трубе, которая выбросила его на мягкий ковер из человеческой плоти. Почувствовал брызги гнили и хруст не своих костей. Надо поскорее убираться отсюда. Но едва Сарган попытался встать на ноги, как раздался металлический грохот, и конвейер, на который он упал, пришел в движение.

Метров пять Сарган ехал на ленте, потом она дернулась, посыпались искры, и механизм заело. Лежавший перед ним труп свалился на пол. Другому – с дырой в груди, будто сердце ему вырывали голыми руками, – удалось сохранить хрупкое равновесие, несмотря на свешивающиеся с конвейера ноги.

Свет просачивался в помещение через большое круглое отверстие в нескольких метрах от пола. Оно напоминало неподвижное солнце в оправе из ржавчины.

Сарган спрыгнул с конвейера за миг до того, как тот снова пришел в движение. С кораблем, очевидно, что-то было не в порядке – самые простейшие механизмы запускались с трудом, со скрежетом и треском. Отовсюду летели искры. В такой ситуации даже от трупов толку не было. Но в любой момент все могло настроиться и запихнуть Саргана под какой-нибудь пресс, который превратит его в кашу. Рано или поздно это случится. Корабль приведет в порядок свои механизмы, и они будут нормально работать. Вычистит песок, из-за которого заклинило карданы и шестеренки, вытащит обломки, застрявшие в звеньях приводных цепей или пробившие котлы.

Каждая деталь, каждая поверхность смазывались кровавой жидкостью из трупов, к которой добавлялось немного масла. Чтобы чудовище снова начало движение.

Сарган обшарил глазами трюм. Не видно ни люка, ни лестницы, чтобы выбраться на нижнюю палубу, или, тем более, под брюхо корабля – в эту сумрачную вселенную, скрывающую колеса. Он внимательно осмотрел каждую стену: ничего! Только ржавая лестница, ведущая к отверстию в потолке, в конце длинной темной трубы. Он провалился в комнату мертвецов, словно в щель. Словно в тюремную камеру, которую опоясывает только конвейерная лента, как какой-нибудь человеческий орган – канал почки или желчного пузыря.

«Тупик».

Подняться он мог, а спуститься – нет. Та дырка в стене слишком высоко, чтобы выглянуть из нее и понять, далеко ли до дюн. Но Сарган и так не сомневался: под ногами еще несколько этажей, еще не один мир мрака.

Опустившись на колени, он снял нож с пояса, взялся за лезвие и стукнул рукояткой по полу. Раздался гулкий звук: под ним, похоже, еще один трюм, в точности как этот. Наверняка еще один тупик.

Из отверстия в потолке свалилось два тела, одно из которых тут же упало с конвейера.

Сарган хотел положить его обратно. Но не смог.

Какая-то странная сила не давала ему подняться. Металлы пораженного Болезнью колена и пола снова целовались. Их слова отражались от плоти, отскакивали от костей, плавали в крови и, поднимаясь против течения, устремлялись к сердцу, к мозгу.

Х

Р

Е

В

В

ВОЗВРАЩАЙСЯ

Н

Е

В

Н

И

З

Четыре спаянных слова, две противоположные идеи. В форме наконечника стрелы.

Он попробовал произнести их вполголоса, но звук и форма получались совсем другими: когда это шептал металл, слышалась угроза.

Пронизывающая боль. Будто расположенные таким образом слова запустили какой-то гарпун.

И он вонзался в мясо до самых костей.

Х

Р

Е

В

В

ВОЗВРАЩАЙСЯ

Н

Е

В

Н

И

З

Сарган начал судорожно хватать ртом воздух. Его знобило, поджилки тряслись. Почувствовал, как подступила тошнота, выпрямил спину, словно грешник, поставленный каяться коленями на горох, и освободился от содержимого желудка, смешанного с желчью.

Нужно выбираться отсюда и идти домой, иначе корабль его уже не отпустит. Сарган подождал, пока судороги утихнут. Привстал на одно колено, уперевшись ногой в пол: он свободен, но как отсюда выйти? Посмотрел на лестницу, которая тянулась по изъеденной ржавчиной стене: она доходила как раз до отверстия с острыми краями, откуда он несколько минут назад свалился. Наверняка знать Сарган, конечно, не мог, но был почти уверен: труба, по которой он скатился в трюм, не предназначена для того, чтобы ползти по ней наверх. Она только доставляет трупы вниз.

Конвейер резко дернулся, оглушительно заскрежетал и снова начал работать.

Тогда ему в голову пришла идея. Да и разве у него был выбор?

– ОТОЙДИ, ОТОЙДИИИИ! – схватив девочку за руку, Валид оттащил ее в сторону; еще секунда – и огромный протектор вдавил бы Найлу в песок, превратив в кровавое месиво. Пригнувшись, они бросились бежать, потом остановились на мгновение и понеслись снова.

Гигантские колеса вращались все быстрее: чтобы уворачиваться от них, требовалась недюжинная ловкость и отчаянная смелость. Фонарик остался только один, да и тот тускло, тревожно мигал – совсем как стайка гекконов на потолке.

Так, пригнувшись и напряженно вглядываясь вперед, они пробежали еще немного; иногда останавливались и замирали, стоя на цыпочках и ничего не видя в кромешной тьме, даже в десяти сантиметрах от носа. Потом сверху будто бы начали медленно падать звезды: это были искры и бесчисленные зверьки, прыгавшие вниз с темного свода.