Хроники ржавчины и песка

– Он будет внутри меня? Внутренний?

– Внутренняя, это женщина, да. Только нужно, чтобы у тебя с собой всегда был нож или какой-нибудь кусочек железа. Этого ей достаточно.

– Но?..

– Пообещай, что так и сделаешь.

Сарган не знал, что ответить. Хотя вопросы роились у него в голове, как мухи над мертвой птицей.

– Она не будет тебе досаждать, – успокоил его Внутренний. – У механокардиоников ведь может быть два сердца. А у тебя будет две души. – Он поднялся с бочки, по-прежнему касаясь ее края. – Не переживай, ничего плохого не случится.

Кругом только снег, снег, снег. Такой ослепительно-белый, что глазам больно; а по краям – высоченные вершины, укутанные облаками.

Остановившись, Найла воткнула кирку в небольшой сугроб, стянула перчатки и поднесла к губам заледеневшие пальцы. Дыхание перехватывало не столько от мороза, сколько от пугающей ватной тишины: казалось, что кто-то притаился в снегу и за тобой наблюдает. Девочка подняла глаза на молочное небо. В вышине, в воздушной колыбели, то появляясь из грозовых туч, то скрываясь в них, лениво покачивался королевский ромбокрыл.

Найла повернулась. Сзади ковылял Азур: идти быстро он не мог из-за белого облачка, окутавшего колено.

– Хочешь, устроим привал?

Азур жестом попросил Найлу подождать, пока он подойдет поближе и сможет услышать, что она ему говорит. Дотащившись до девочки, механокардионик повалился на снег.

Найла взяла конец цепочки, привязанной к поясу Азура:

– Как ты?

Ее слова вибрацией прошли по всему металлическому телу. Азур кивнул, приподнял ногу, как будто собирался шнуровать ботинок, и обеими руками ощупал икру:

– Наверное, снег набился. Если он замерзнет, я больше не смогу идти.

Девочка посмотрела вокруг. Они стояли на какой-то равнине.

– Что это такое, как думаешь? – спросила Найла.

– Посадочная площадка? – наугад предположил Азур. Сколько бы он ни пытался, не мог вспомнить, что́ видел когда-то с борта Мизерабля: память была как доска, с которой стерли все записи, как маленькое, необитаемое озеро. Хотя нет, крошечные обрывки мыслей перешептывались в тишине, словно далекое эхо. Слепыми глазами Азур посмотрел вверх, на тучи.

Небо… как будто медленно на них опускалось.

Найла сверилась с компасом и поискала какую-нибудь точку отсчета на крутом склоне перед ними: если верить голосовой карте, они идут правильно. Среди скал змеилась узкая, заваленная камнями тропинка, уползающая в сквозные пещеры.

– Скоро стемнеет. Можем отдохнуть пару часов и устроиться на ночлег у подножия вон той горы.

Азур кивнул; он переживал из-за снега, набившегося в ногу, из-за единственного оставшегося у него сердца. Если от холода или усталости оно перестанет биться, самому его не запустить. Разве что… Нет, об этом Найлу механокардионик просить не мог.

У него с собой по-прежнему была цепочка, державшая девочку на привязи, когда они шли по джунглям, но на Кориолане Азур потерял жестяную коробочку с линзами и гайками и теперь не смог бы определить, в какую именно часть сердца нужно вставить булавку.

– Найла.

Девочка, смотревшая, как туман медленно заволакивает все вокруг, повернулась:

– Да?

– Ты не сделаешь для меня кое-что?

– Конечно, сделаю.

Механокардионик быстро оторвал край железного листа, который девочка приварила к дырке в его животе. Достал единственное сердце и попросил Найлу сесть рядом:

– Погрей его в руках, пожалуйста. – Он вставил в сердце булавку и отдал Найле. – Буквально пару минут.

Тучи опустились еще ниже, пошел снег: стало темно и холодно, как ночью. Дальше собственного носа ничего не видно…

Найла поднесла сердце Азура к губам и окутала теплым дыханием. Бьющийся комочек плоти источал запах затхлости и сырой ржавчины. Девочка вдохнула его и вернула сердцу вместе со свежим ароматом своего рта.

Сарган вытер губы рукавом и отошел от бочки. Ледяная вода на вкус была просто отвратительной. Будто и правда стояла здесь несколько веков, в гармонии с окружающим пейзажем.

Его чуть не вырвало. Но если бы он не попил, то умер бы от жажды через пару часов.

Немного придя в себя, Сарган огляделся. Теперь он видел остов целиком, весь его загадочный рисунок; заросшие травой куски и обломки были доступны глазу как части единого целого, каждая на своем месте. Будто бы это – его́ корабль. Сарган заметил детали, которых раньше не видел – засыпанные землей, укрытые валунами и разбросанные среди камней, валявшихся по краям тропинки.

Да, глаза Внутреннего способны читать в металле то, что людям не дано увидеть.

Корабль под именем Вассаго лежал здесь уже семьдесят три года. Он рухнул с верхней части склона, но туман прошлого скрывал, что́ тогда произошло. Даже его новые глаза, похоже, не властны найти ответы на все вопросы.

Сарган обратился к существу, поселившемуся в его теле:

– Кто ты?

Оно не ответило.

– Что ты знаешь об этом корабле?

Ни звука. Сарган решил попробовать иначе. Куда же подевался его попутчик? Подняв с земли металлический прут, Сарган постучал им по килю.

Никого.

Второе существо словно испарилось.

Он постучал еще два раза, посильнее.