Хроники Шеридана

Всё вышло так, как он и предсказывал. Охотники, правда, допустили оплошность: пойманный вонял так отвратительно, что они слегка замешкались, когда затыкали ему пасть, и тварь успела издать короткий пронзительный вопль. Получив по маковке, переверзь утих, брякнулся оземь и старательно притворился мёртвым. Запихав пленного в мешок, люди общими усилиями перекинули добычу через седло одной из лошадей – животное отчаянно ржало и шарахалось от неприятной ноши. Желающих добровольно ехать вместе с вонючкой не нашлось, и тогда кинули жребий. Выпало Юстэсу.

– Нет! – отказался юноша. – Хоть убейте! Лучше я побегу следом!

Тогда один из товарищей взял его к себе на коня, и маленький отряд спешно двинулся обратно, стараясь остаться незамеченным.

До спасительных стен Убежища оставалось совсем немного, когда советник вдруг резко натянул поводья своего коня.

– Стойте! – Воины послушно замерли. – Т-сс! – он застыл, вглядываясь в расстилавшуюся перед ними пустошь.

Позади них остались тенистые аркады дубовой рощи – царство огромных, необычайно могучих и красивых деревьев, щедро раскрашенных осенью в самые яркие цвета, дальше – между рощей и Городом – лежала равнина, густо поросшая пожелтелой травой, из которой там и сям торчали голые ветки кустарников. Внимание советника привлекла группа высоких молодых дубков – стоящие особняком, они выглядели точно стайка своенравных подростков, отбившихся от взрослых.

– Говорю вам – их точно не было здесь, когда мы ехали к реке… – словно продолжая внутренний спор с самим собой, пробормотал вслух Нордид, напряженно всматриваясь вдаль.

Юстэс только подивился наблюдательности предводителя: сам бы он нипочем не обратил внимание на эти деревья, тем более, что они не отличались от своих собратьев, точно так же отделившихся от основного массива.

– Бродячие деревья?.. – предположил кто-то.

Гилленхарту доводилось видеть подобного странника: тяжело передвигая корнями под землей – точь-в-точь, как человек, идущий по воде против течения, он медленно брёл куда-то вдоль дороги. Ортил тогда объяснил им с капитаном, что дерево, вероятно, испугалось вырубки и решило податься в безопасное место.

– Да нет, – отмахнулись другие, – они здесь и были, когда мы ехали утром!

– Точно были! – подтвердили третьи.

В ответ Нордид молча достал маленькую серебряную флягу, и отвинтив тускло блистающую пробочку, аккуратно набрал в рот немного её содержимого. В такой фляге обычно находилась огневая вода – у других воинов тоже были такие. Волшебная жидкость легко воспламенялась на воздухе – и тогда этот огонь ничем нельзя было потушить до тех пор, пока он находил себе пищу. Долго держать во рту её было опасно, а проглотивших ждала мучительная смерть. Обычно огневицу выплевывали в противника, если же тревога оказывалась ложной, – обратно в специальную флягу. Еще двое воинов последовали примеру командира – древесные бродяги могли быть агрессивными, особенно теперь, когда наступающие не щадили ни полей, ни лесов. Обнажив мечи, маленький отряд рысью поскакал вперед, настороженно оглядываясь по сторонам.

Дальше всё случилось очень быстро.

Юстэс почувствовал, как вдруг обмякла спина того, кто сидел впереди, и с недоумением увидел, как из шеи напарника, чуть пониже того места, где начинают расти волосы, вылез на целый палец острый конец стрелы, – и тогда лишь понял, что кинувшиеся им навстречу деревья – и не деревья вовсе!

– Увозите пленного! Любой ценой доставьте его в Город!.. – крикнул советник, разворачивая коня навстречу бегущим вслед за ними великанам.

Двое, что держали поводья коня, везущего мешок с переверзем, привстали на стременах, и что есть силы принялись нахлёстывать своих скакунов, торопясь оторваться от погони. Остальные устремились вслед за командиром.

Юстэс толкнул податливое тело убитого товарища на луку седла – сбросить он его не смог: ноги мертвеца крепко застряли в стременах. В воздухе свистнуло, и ещё две длинные стрелы жадно впились в плечо бедняги, пригвоздив его к шее коня. Скакун взвился на дыбы и рухнул замертво, придавив собою убитого. Юстэс успел отпрыгнуть, меч выпал у него из рук, и тут же на его шлем обрушился страшный удар: огромный хоромон размахивал над ним дубинкой!.. Юношу спасло лишь то, что падая, он не удержался на ногах, и оттого удар великана пришелся вскользь.

Проворно откатившись в сторону, Гилленхарт нечеловеческим усилием дотянулся до оружия – на карту была поставлена его жизнь! – и прямо с земли рубанул мечом по ногам противника. Великан тяжело рухнул на колени, но раненый он не собирался сдаваться. С яростным рёвом он всей мощью обрушился на обидчика – Юстэса выручила ловкость и быстрота. Пританцовывая вокруг озверевшего людоеда, он наносил ему один удар за другим, – так собаки на охоте мечутся вокруг зверя, – но хоромон оказался необычайно живучим.