Хроники всего мира: Время расцвета

Я скажу вам о ночи богов, когда царит Кали-юга, и добродетель, стоящая прежде на четырёх основаниях, отрывают от земли жадность, ложь и жестокость, оттого остаётся она лишь на одном столпе, вследствие чего происходит качание и смута в народах, вызывая панику и страх, которые нарушают равновесие дыхания и вызывают проблемы с горлом и грудью, привлекая кашель, боли в животе, потливость, слабость и появление нарывов как внутри организма, так и снаружи покровов, и чем больше тревожат люди духов, тем больше и гуще становятся лихорадочные облака, и тысячи тысяч подвергаются нападению невидимой заразы, которая проникает через нос, рост, глаза и уши и далее переносится под кожным слоем в кровеносные сосуды, а оттуда пробирается в иные человеческие жидкости и, наконец, повреждает кости и важные органы, особенно сильно нарушая работу непарных, которым нет замены, и движется болезнь со скоростью молнии, потому что состоит из воздуха и огня, и подобно лесу, останавливающему ветер перед деревней, травы излечивают сие злостное расстройство, лишь нужно знать, когда и что следует давать больному: отвар или лечебное пиво, пилюли или порошки, пасты либо настои, не забывая однако как о чистоте тела, ибо бессмысленно лечить рану, не сняв грязные струпья, так и об определённых мантрах, ибо только священные слова позволяют нам восстановить равновесие, чем изгоняется паника и успокаивается наше дыхание, позволяя содержать в чистоте наш ум, отчего то хорошее далее распространяется волнами по человеческому морю, умиротворяя других , посылая успокоение и понимание глубокой сути жизненного хаоса, ибо не существует одного без другого, как нет тени без света.

* * *

Словно подавившаяся звуком иерихонская труба, глухо кашляющая Фанни булькнула чем-то влажным и затихла. Виктория тревожно оглянулась на Эмму в дверях:

– Думаешь, это оно?

– Не знаю, Викки, но лучше бы я сходила за доктором.

Оцепеневшая от страха мать кивнула и снова развернулась к дочери: сняла с головы влажную тряпицу, опустила её в таз с ледяной водой, отжала и снова разложила на пышущем жаром лбу Фанни с приклеенными к коже волосиками, то ли от пота, то ли компресса.

Девочка заболела два дня назад. Сначала она стала вялой, капризной, отказалась от ужина и наутро не пошла в церковь. В понедельник за ней приглядывала соседская девчушка лет тринадцати, а к вечеру, когда Виктория и Эмма вернулись с работы, поднялся жар и Фанни трубно закашляла.