Хрупкий разум. Нейропсихолог о том, какие сбои происходят в мозге и как это меняет личность человека

У нас есть некоторые сценарии, способные вызвать страх, «вытатуированные» в генетическом репертуаре, то есть во всем, что носим с тех пор, как эволюция начала формировать и строить то, кем являемся сегодня. Например, вид змеи или мысли о том, что она где-то рядом, легко вызывают страх у любого человека. Напротив, люди совершенно не боятся садиться в машину или просто видеть ее. Парадоксально, но тысячи людей умирают каждый день в результате несчастных случаев, где автомобили являются причиной таких происшествий, и лишь немногие погибают из-за укуса змеи. Но мы боимся змей, а не машин. Существуют нейтральные ситуации, которые становятся сценариями, вызывающими страх вследствие какого-то опыта, который мы пережили и который связывает эту ситуацию со стрессовым, травматическим или неприятным событием. Например, у того, кто любит собак, но пострадает от случайного нападения одной из них, может развиться сильный страх перед этими животными.

Мы хорошо знаем нейробиологию страха. Поэтому знаем, что в мозгу есть структуры, простая стимуляция которых вызывает панику, или повреждение которых приводит к утрате этой эмоции. Мы также знаем, как эти структуры взаимодействуют с другими областями мозга, позволяя установить диалог между страхом, разумом, памятью и так далее.

Большую часть жизни Ханны составлял страх. Она боялась с детства, и это обусловило ее способ существования: убегать, запираться и постоянно страдать. Она объяснила, что в течение нескольких лет пыталась много заниматься спортом, поскольку думала, что физическая активность может помочь ей справиться со своим беспокойством. На самом деле все было совсем наоборот. Чем сложнее были упражнения, тем легче было спровоцировать один из тошнотворных приступов неконтролируемого ужаса. В них были нюансы, которые так часто описывают люди, пережившие приступы паники. Это реакции, которые обычно длятся около пятнадцати минут, с пиком, во время которого человек испытывает сильное чувство страха, сопровождающееся множественными соматическими ощущениями (покалывание, слабость, одышка, головокружение) и психическими ощущениями (дереализация, деперсонализация, ощущение потери рассудка или неминуемой смерти).

У Ханны были все эти ощущения в теле, желудке и груди в виде жжения, боли и стеснения. А еще во рту появлялся отвратительный привкус. Является ли этот горький вкус страха тем полуметаллическим привкусом, который все испытывают в ситуациях сильного стресса? Полагаю, что так. Затем пришло то странное чувство деперсонализации и дереализации, когда мир казался странным, а она, ее тело, руки и все окружение ощущались как чужие. Этот конгломерат симптомов привел ее в состояние абсолютного ужаса, глубоко парализующего, которое она не могла контролировать. Это могло случаться с ней ежедневно, сезонно, раз, двадцать раз, предвосхищая то, что должно было случиться, самым внезапным и абсурдным образом, теперь, когда она была взрослой женщиной, и с тех пор, как она была ребенком.

До этого момента ничто не привлекало особого внимания с точки зрения интересов нейропсихологии. Это был не человек, сообщавший об ухудшении памяти или изменении личности. Казалось, это идеальное описание прототипической картины генерализованной тревоги, сохраняющейся с течением времени, которая сочетает в себе приступы паники и множественное поведение избегания. Тревога, которую несколько лет назад пытались вылечить без особого успеха. Сначала это был психоаналитик, потом команда психиатра и психолога, потом случайный шарлатан, но ничего не помогало.

Как уже говорил, необходимо рассматривать все варианты, особенно когда обнаруживаем «вещи», которые могут рассказать другую историю. Без этого упражнения – сомневаться – мы подвергаемся ненужному риску игнорировать другие реальности, замаскированные под видимостью чего-то повседневного.

С годами Ханна стала казаться медлительнее, морально неуклюжей, с плохой памятью и ухудшенной способностью сохранять внимание. Но такие изменения не всегда считаются опасными сигналами, ведь они могут возникнуть из-за обычной тревожности.

ТРЕВОГА И ПРОБЛЕМЫ С НАСТРОЕНИЕМ ВСЕГДА ОКАЗЫВАЮТ ПАГУБНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ВНИМАНИЕ И ПАМЯТЬ.

Следовательно, практически невозможно, чтобы субъективные жалобы на дефицит внимания или памяти не сосуществовали у людей с проблемами тревоги или депрессии. Фактически, во многих консультациях, которые проводим, существенная часть детективной работы состоит в умении определить, когда когнитивные проблемы возникают из-за проблем с настроением, а когда проблемы с настроением являются симптоматической частью других типов проблем.