Хрупкий разум. Нейропсихолог о том, какие сбои происходят в мозге и как это меняет личность человека

Ханна согласилась пройти курс лечения от эпилепсии. Удивительно, но никто не замечал судорог или прикусывания щек или языка по ночам. Может быть потому, что страх делает это, удерживая подальше от людей, запирая вас в комнате, где никто не будет вмешиваться в личную жизнь. Потому что Ханна много лет скиталась по миру одна.

Потому что ее спутники были всего лишь несколькими часами удовольствия, по крайней мере, для них это было так, не знаю, было ли это так же для нее самой. Очевидно, что они никогда не оставались с ней достаточно долго, чтобы увидеть, как она спит. Если бы они сделали это, возможно, обнаружили бы что-то, что появлялось ночью, пока она спала, и плохо сказывалось для нее всю жизнь днем. На сегодня у Ханны нет кризисов и не было ни одного приступа тревоги.

Глава 2. Печаль, которую нельзя считать нормой

Стойкие депрессивные симптомы обычно связаны с более или менее очевидными когнитивными изменениями, а у людей с диагнозом «депрессия» мы наблюдаем когнитивные изменения, которые типично связаны с этими состояниями. И депрессия – это не грусть. Быть грустным – это значит быть грустным. Депрессия – это нечто гораздо более сложное, чем печаль или желание плакать. Это то, что любой, кто испытал это на собственном опыте или наблюдал воочию, знает, как прекрасно [легко] распознать и понимает, о чем я говорю. Нарушения сна, утомляемость, отсутствие мотивации и энергии, проблемы с памятью, вниманием, речью, неспособность организоваться, отдых, который никогда не помогает восстанавливаться, глубочайшая пустота, отсутствие всего и потеря смысла – все это является частью депрессии.

Относительно часто, когда имеем дело со случаями пожилых людей, у которых члены семьи или они сами обнаруживают явные признаки когнитивного ухудшения, причиной этого является не нейродегенеративный процесс или повреждение головного мозга, а длительная стойкая депрессия.

Таким образом, если у людей не столь старшего возраста депрессия обычно связана с когнитивными жалобами, то у пожилых людей она может даже напоминать деменцию. Зная все это, важно (точнее, так должно быть) тщательно оценить душевное состояние людей, страдающих возможными признаками когнитивных нарушений, чтобы, соединив все части головоломки, можно было определить, когда происходящее связано с депрессией или нейродегенеративным процессом, и в зависимости от этого выбирать способ лечения.

Маргарите был восемьдесят один год, когда она пришла ко мне в сопровождении дочери. Восемьдесят один год и бесконечное количество недугов, решивших внезапно проявиться за последние шесть месяцев. Маргарита «всегда» страдала гипертонией и диабетом, ничего необычного. У нее возникла проблема с почками, которая изначально не требовала лечения диализом, но его пришлось начать ровно шесть месяцев назад. После одного из сеансов диализа поездка закончилась переломом бедренной кости. Ее госпитализировали и именно тогда произошел первый приступ спутанности сознания.

Никто не любит госпитализацию, особенно пожилые люди, которые подвергаются большему риску развития эпизодов дезориентации, бреда в результате резкого изменения их привычек, распорядка дня и ритмов дня и ночи. Мы называем это спутанным сознанием. Через несколько дней после выписки из больницы еще одна поездка завершилась переломом плечевой кости, а при поступлении в больницу возбуждение и растерянность вернулись. Продолжая рутину невезения, Маргарита заразилась сверхустойчивой бактерией под названием «клостридия» и, наконец, вишенкой на торте стал инфаркт миокарда.

Несмотря на свои восемьдесят один год и шесть месяцев ужасного невезения, передо мной сидела Маргарита, хрупкость которой ощущалась в коже, позе, взгляде. Это была женщина, которая весила бы чуть больше пятидесяти килограммов, если бы когда-нибудь взвесилась. На ней были розовые спортивные штаны, которые были видны под коричневым одеялом, прикрывающим худые ноги. Штаны были ей велики не потому, что были не ее размера, а из-за выраженной худобы. Лицо, морщинистая кожа и седые волосы были матовыми и совершенно лишенными блеска. И глаза тоже.

Ее дочь рассказала, что за последние полгода у Маргариты явно развилось очень заметное снижение когнитивных функций:

– Может быть, раньше она была не совсем здорова и думает, что практически не видит и очень, очень глуха… но про эти последние полгода очень преувеличено, она ничего не знает! Верно, мама?

И мама не ответила.

Маргарита неподвижно сидела в громоздком инвалидном кресле, откуда односложно отвечала на простые вопросы, которые я ей задавал: «Какой сейчас месяц? Какой год? Можете ли вы поднять правую руку?»