Хрупкий разум. Нейропсихолог о том, какие сбои происходят в мозге и как это меняет личность человека

Я заставил ее дочь вернуться, так что на этот раз мог говорить только я. Я объяснил ей наш разговор и чувства, которые мать испытывала в течение последних нескольких месяцев. Ее дочь больше не искала блистер с транквилизаторами, на этот раз она искала только руки матери, чтобы ласкать их. Она расслабилась, я отпустил нелепую шутку, Маргарита улыбнулась.

– Поднимите правую руку, Маргарита.

И она подняла ее без труда.

– Какой сейчас год, Маргарита? Вы знаете, где мы находимся?

– 2021 год, мы в Барселоне у доктора.

Чуть больше часа назад ее состояние явно наводило на мысль о когнитивных нарушениях в диапазоне умеренной деменции. Если бы я дал ей оценку в тот самый момент, возможно, результат не достиг бы нормальности, но, несомненно, набрал бы гораздо больше баллов, чем в предыдущий раз. Между одним анализом прошел всего час, но было много слов, ласкания рук и улыбки, перешедшей в смех.

Маргарита была уставшей, разочарованной, грустной и растерянной, как и все мы. Я думаю, что у пожилых людей происходит ужасная нормализация печали, аналогичная нормализации изменений памяти, вызванных «возрастными причинами». Но нет, старость не состоит или не должна состоять в том, чтобы смириться со страданиями и молча переносить приступы всего того, что «нормально по возрасту». У пожилых людей тоже есть мечты и надежды и, если они их потеряют, мы должны помочь им восстановить или построить их. Они заслуживают их больше, чем кто-либо другой, и никогда не надо об этом забывать.

Когда я с ней познакомился, у Маргариты не было слабоумия, просто последние шесть месяцев разбили ее иллюзии и те идиллические сцены, где она играла и наслаждалась общением со своими внуками. Теперь мы знали, что дело не в транквилизаторах. За полтора часа мы, наверное, ничего не изменили, но зато теперь знали, куда идти с Маргаритой, чтобы снова воплотить ее мечту. Надо говорить, слушать, быть терпеливым и всегда искать те улыбки, которые в лучшем случае перейдут в смех.

Глава 3. Это была не депрессия

Примерно четыре года назад меня попросили осмотреть мужчину, который был госпитализирован с магнитно-резонансными изображениями, указывающими на возможный лимбический энцефалит. Это заболевание является частью аутоиммунных процессов, при которых сама иммунная система «атакует» определенные типы или элементы клеток, вызывая в результате этой ошибочной атаки повреждение и воспаление в некоторых областях мозга. Следовательно, эти процессы, клиническое течение которых обычно быстрое, как правило, связаны с проявлением множества неврологических и нейропсихологических симптомов, которые появляются и ухудшаются в течение короткого периода времени.

Проблема Антонио, шестидесятидвухлетнего мужчины, у которого, по словам семьи, быстро развивался целый ряд поведенческих изменений, заключалась в том, что при повторении МРТ-теста наряду с проведением других исследований у него выявили лимбический энцефалит. Во время госпитализации его состояние значительно ухудшилось, развив сложную совокупность крайне атипичных и преувеличенных когнитивных и поведенческих симптомов, что заставило специалистов подумать, что это может быть либо симуляция, либо то, что называют функциональными симптомами.

При симуляции люди получают или стремятся за счет видимости неврологических и/или нейропсихологических нарушений получить какую-то выгоду. Как правило, они совершенно сознательно решаются на этот вид обмана, зная, что получат экономическую выгоду. Например, помню случай, произошедший много лет назад с девушкой, которая по дороге на работу попала в небольшую аварию на мотоцикле и с тех пор симулировала расстройство памяти. В результате добилась получения статуса инвалида и хорошей финансовой компенсации за ущерб. Это был преувеличенный случай, как обычно бывает у симулянтов. Когда я их вижу или ощущаю, обычно думаю, насколько очевидно, что симулирующие люди не изучают глубоко сторону реальных нервно-психических расстройств, поскольку «подражают» в грубой и комичной форме, не имеющей ничего общего с клинической реальностью. Существуют разные методики (которые не буду раскрывать), позволяющие обнаружить, когда человек симулирует дефицит, но, кроме того, свою роль играют также клинический глазомер и опыт «связности», которую приобретают клинические проявления расстройств головного мозга.