Хрупкий разум. Нейропсихолог о том, какие сбои происходят в мозге и как это меняет личность человека

Я вернулся домой, зная, что на том этапе пандемии человек ее возраста не должен попасть в отделение интенсивной терапии. Нехватка помещений и ресурсов заставила многих врачей принимать ужасное решение о выборе тех, кому можно, а кому нельзя. Поэтому надо было, чтобы бабушку положили в больницу, где я работаю. Ей не нужно было давать кислородную трубку, не требовалось другое лечение, просто было нужно, чтобы я мог быть с ней, когда придет конец.

У нее была двусторонняя пневмония, бесконечное количество маркеров активного воспаления с пугающими значениями, измененная газометрия и кислород на уровне насыщения 94 %. Но стало лучше. Она поправилась, грусть исчезла, воля к жизни вернулась, и мы, как всегда, каждую среду ужинали у нее дома.

COVID-19 стал катастрофой. Пусть никто не обманывается, думая, что знает больше, чем другие, потому что видел несколько видеороликов и некоторые темы в социальных сетях. Это была катастрофа с именами и фамилиями, которая могла затронуть любого и, к сожалению, унесла жизни сотен тысяч людей. Это была катастрофа, которая привела к одинокой смерти тех, кто дал нам все. Катастрофа, в которой самые жалкие из людей жили спокойно, когда видели, что проблема в «стариках и толстых людях». Катастрофа, которая не сделала нас ни лучше, ни хуже. Мы – то, что мы есть.

COVID-19 – ЭТО СЛОЖНОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ, КОТОРОЕ НАНОСИТ УЩЕРБ ДАЛЕКО ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЛЕГКИХ, ЗАТРАГИВАЯ, КОНЕЧНО ЖЕ, И МОЗГ.

Многие пациенты, которым потребовалось длительное пребывание в отделении интенсивной терапии, покинули больницу с серьезными неврологическими и когнитивными последствиями. Во многих из этих случаев недостаток кислорода в мозге и воспаление, связанное с серьезными процессами, возможно, объясняют многие из последствий. У других пациентов, менее тяжелых, уже на ранних стадиях заболевания развивались неврологические, нервно-психические и нейропсихологические симптомы. Конгломерат поведенческих симптомов, которые считаются формой проявления COVID-19, широк. В случае с моей бабушкой я абсолютно убежден, что эта преувеличенная форма депрессии и внезапное желание перестать жить были симптомом коронавируса. Время покажет, каковы реальные последствия этой болезни. Надеюсь, что время не позволит миру забыть о катастрофе, которой все это обернулось.

Глава 5. Это тоже была не депрессия

Федерико, пятидесятидевятилетнему мужчине, три года назад поставили диагноз «депрессия». В течение первого года его нежелание, печаль и заброшенность заставили обратиться за помощью и именно тогда психолог впервые сказал, что, возможно, у него развилось депрессивное состояние. Как и во многих случаях, в истории жизни Федерико были элементы или события, которые могли вызвать депрессию. У кого их нет?

Попытки улучшить настроение Федерико не увенчались успехом, поэтому через год он обратился за консультацией к психиатру, который подтвердил диагноз и назначил лечение селективными ингибиторами обратного захвата серотонина, теми препаратами, которые называют «антидепрессантами».

Существует долгая история взаимосвязи между серотонином и депрессией. В мозгу человека, страдающего депрессией, недостатка серотонина нет. На самом деле, ничего не пропало. В действительности воздействие антидепрессантов на серотонинергическую систему обязательно подразумевает воздействие на множество других нейромедиаторных систем. Эти препараты модулируют поведение обширных систем нейронных сетей, которые каким-то образом дают сбой или ведут себя своеобразно в контексте расстройств настроения, таких как депрессия, а также в контексте других проблем, таких как раздражительность, тревога или навязчивые состояния или компульсивное поведение. Поэтому они также полезны для лечения других, не менее инвалидизирующих состояний.

Но состояние Федерико не улучшилось. Он был опытным профессиональным музыкантом, который теперь чувствовал себя неспособным идти в ногу со временем, ему было некомфортно играть на тех инструментах, на которых раньше играл виртуозно. Эта нехватка навыков объяснялась антидепрессантами и лечением, которое не работало, поскольку главными героями по-прежнему были нежелание и печаль. Нежелание, которое было очевидно во всех сферах его жизни и заставляло его лежать на диване и есть без перерыва. Федерико набрал более пятнадцати килограммов.

У него, очевидно, постепенно развилось расстройство настроения, которое нельзя было улучшить антидепрессантами. В этом тоже нет ничего странного. Лекарства – это не волшебная таблетка, люди и обстоятельства уникальны, а биология капризна. По этой причине существуют различные фармакологические варианты, ведь то, что хорошо работает для одного человека, не всегда работает так же хорошо для другого.