Хрущёв и Насер. Из истории советско-египетских отношений. Документы и материалы. 1958–1964

Ну, мы при переговорах отшучивались тем же. Но это была не только шутка, а указание на неправильную политику, которую они проводят в отношении прогрессивных сил страны. Поэтому, когда египетский посол приходил ко мне по поручению египетского правительства с приглашением, я говорил: «Ну как же я могу поехать к вам?» А Галеб такой человек, он понимал это. А здесь доверие к нам и лично ко мне очень возросло. Потому что когда в Сирии выросли силы, которые были против объединения, которые стояли на позициях разрыва этого объединения, выхода из Объединённой Республики, Галеб при встрече смотрел на меня, улыбался и на вопрос, как у них прошло с Сирией, отвечал: «Прошло так, как вы говорили».

Как раз когда активные силы встали за выход Сирии из соединения, маршал Амер находился в Сирии. Он там был задержан, находился под домашним арестом. Я уж не помню, в каком виде, но какое-то время был пленником Сирийского государства. Потом они его выпустили.

Провал объединения Египта с Сирией ещё больше повысил наш авторитет в глазах Насера и других руководителей Египта. Потому что получилось так, как мы понимали и о чём предупреждали. Есть письма, которые мы посылали Насеру и которые рассылались нами другим странам для ознакомления с нашими взглядами и пониманием этого вопроса. Получилось буквально так, как мы понимали, как я изложил в своей беседе Насеру, а потом подтвердили в письме Насеру и Касему. Может быть, мы Касему не оставили этого письма, а просто ознакомили, как и руководителей других стран. В общем, тут наш авторитет ещё больше поднялся в глазах Насера и других руководителей. А мы действительно искренне были на их стороне, искренне делали всё, что было в наших силах по укреплению режима, созданного в Египте. И терпимо относились к тому, с чем были не согласны. Потому что мы считали, что это внутреннее явление, что придёт время, когда они сами убедятся в своём неправильном понимании этого вопроса. Поэтому критиковали их в шутку, в печати выступали с критикой внутренней политики и в отношении коммунистической партии Египта, но с другой стороны помогали всем, чем могли, для укрепления этого государства – как его вооружённых сил, так и экономики.

Когда пришло время перекрытия русла Нила, они настойчиво стали просить приехать. Приехать не только к моменту перекрытия, а заранее, чтобы свободно пожить, ознакомиться с Египтом, провести полезные беседы. И тут они сказали, что у них буквально несколько коммунистов находятся в тюрьмах, но президент, мол, сказал, что к нашему приезду они все будут выпущены.

Мы согласились на такую поездку. Это было в мае месяце 1964 года. Я возглавлял эту делегацию. Меня сопровождали министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко, заместитель министра обороны Гречко и другие товарищи. Гречко сопровождал потому, что мы ожидали, что будут поставлены какие-то военные вопросы. Потом мы хотели, чтобы Гречко позанимался с военными товарищами из Арабской Республики. Громыко был полезен и необходим по вопросам международной политики.

Встреча была устроена соответственно моему рангу и нашим отношениям. Хорошая встреча. Беседы, которые мы имели за время моего пребывания, тоже были очень хорошими, дружественными. Мы ознакомились с городами, с объектами, которые при нашем содействии были выстроены и уже работали, давали продукцию. Это очень подняло наш авторитет. Например, мы построили завод по изготовлению лекарств. До этого они платили огромные деньги на покупку этих лекарств в Англии и вдруг стали производить сами. Это создало большие возможности для пользования этим лекарством. Потому что в Египте люди очень бедные, малообеспеченные, и дорогое лекарство било по карману бедных людей. И вдруг они стали получать возможность дешевыми средствами удовлетворять запросы народа.

Мы ездили на ряд заводов, смотрели, и везде народ с большой симпатией нас встречал и выражал радость, что мы оказываем помощь в строительстве заводов и фабрик. Кроме того, тысячи людей получили работу.

Настал день перекрытия. Были готовы отводные туннели для того, чтобы пустить воды Нила по другому руслу и создать условия для возведения плотины и монтажа оборудования. Мы с Насером поехали на Асуанскую плотину поездом. Нужно сказать, что Насер произвёл на меня очень хорошее впечатление. Насер для египтян был буквально вождём. Авторитет его был колоссальный. Встречали его с большим энтузиазмом: Насер! Насер! Насер! Ну, я знаю, как это другой раз делают, когда искусственно создают условия. Конечно, и в Египте это делалось. Но я видел и неподдельный энтузиазм, который выражал народ Египта в адрес своего президента и других руководителей. Но главным образом Насера.