Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

А.А. Громыко дважды настаивал на включении советских поправок в этот проект, особенно тех, которые касались признания суверенитета СССР над Северными Курилами в составе гряды Хабомаи, островов Шикотан, Кунашир и Итуруп, но всё было бесполезно. По этой причине, а также потому, что на конференцию не были приглашены представители КНР, КНДР и ДВР, более всех пострадавшие от японской агрессии, А.А. Громыко отказался визировать Сан-Францисский договор, который был подписан 8 сентября 1951 года представителями 48 государств, за исключением держав Восточного блока. Более того, выступая в тот же день на пресс-конференции, А.А. Громыко, чётко разложив по полочкам все причины отказа Москвы от подписания этого договора, назвал его «недопустимым и сепаратным»[728]. Однако эта оценка совершенно не смутила американцев, и в тот же день Дж. Даллес и японский премьер Сигэру Ёсида подписали договор «О безопасности», узаконивший оккупацию Японии американскими войсками на ближайшие десять лет.

Как известно, во 2-й статье Сан-Францисского договора было указано, что Япония официально отказывается «от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 г.». Однако при этом она, как и США, не признала суверенитет Москвы над этими землями, и в этой связи Вашингтон постоянно требовал от Токио всё более ужесточать свои требования по территориальному вопросу. Более того, госсекретарь Дж. Дал-лес прямо заявлял, что если Япония проявит уступчивость и согласится с вхождением этих островов в состав Союза ССР, то США также будут считать себя вправе неограниченно долго оккупировать острова архипелага Рюкю, в том числе Окинаву, что было закреплено и в 3-й статье Сан-Францисского договора, и в американо-японском договоре «О безопасности». Во многом по этой причине японское правительство С.Ёсиды уже с конца 1951 года на постоянной основе стало оспаривать право советской стороны на обладание четырьмя островами Южно-Курильской гряды (Итуруп, Шикотан, Кунашир и Хабомаи) на том основании, что якобы географически эти острова никогда не относились к Курильской гряде. Хотя этот крайне сомнительный тезис был давным-давно и полностью разбит советскими и российскими учёными, в частности К.Е.Черевко в его работах «Несостоятельность территориальных притязаний Японии к СССР» и «Отказалась ли Япония по Сан-Францисскому мирному договору 1951 года от гряды (группы) Курильских островов или ото всех Курильских островов?»[729].

Однако в конце декабря 1954 года после отставки правительства С.Ёсиды и прихода к власти лидера объединённых либерал-демократов Итиро Хатоямы ситуация резко изменилась, и уже в марте 1955 года, выступая в парламенте страны, он откровенно заявил, что «Ялтинское соглашение было по существу признано Сан-Францисским мирным договором, по которому мы отказались от этих территорий», что создало очень зыбкую, но всё же реальную почву для нормализации советско-японских контактов. Позднее об этом же писали и ряд крупных японских спецов по международному праву, в частности профессора К.Тэрасава и К.Тайдзюдо, утверждавшие, что в данном случае главенствует принцип uti possidetis — «каждый владеет тем, чем владеет»[730].

Москва тоже искренне хотела улучшить свои отношения с Токио, и не только по причине подписания мирного договора и налаживания взаимовыгодного партнёрства. Для Н.С.Хрущёва, ставшего инициатором этого процесса, очень важным было вырвать Японию из сферы американского влияния и отодвинуть военные базы США как можно дальше от советских границ. Поэтому уже весной 1955 года в Лондоне прошли первые переговоры двух делегаций, которые возглавили советский и бывший японский послы в Великобритании Яков Александрович Малик и Сюнъити Мацумото, поскольку всё тогдашнее руководство японского МИДа занимало откровенно проамериканскую позицию. Как утверждает академик С.Л.Тихвинский[731], бывший участником этих переговоров, текст советского проекта был почти согласован, за исключением территориального вопроса. Однако уже в июле японский министр иностранных дел Мамору Сигэмицу, выступая в Вашингтонском пресс-клубе, заявил, что «Япония не намерена устанавливать дружественные отношения с Советским Союзом».