Хрустальные небеса

- Это один из наших методов воспитания -поставить ребенка в ситуацию, когда он должен помочь людям в реальной опасности. Можно миллион раз рассказать детям о том, что такое хорошо и что такое плохо. Но лучший воспитательный эффект достигается, если дать малышу самому принять правильное решение. Согласитесь, первое собственное взрослое решение запоминается на всю жизнь и во многом определяет характер человека...

13.

Спускаемый аппарат «Союза» огненным метеором нырнул в атмосферу, затормозился и повис на стропах парашюта.

- Вот и все наши приключения, - Николай глядел в иллюминатор на приближающуюся землю. - Жаль, конечно, что на станции нам так и не удалось поработать.

- Знаешь, Коля, - с грустью сказал Иванов, - я одного себе не могу простить. Во всей этой кутерьме я забыл спросить у Снежаны, как назвали планету, открытую командором Красимировым.

- Как, ты еще не догадался? - в глазах Николая сверкнули озорные огоньки. - Ну, ты даешь, Георгий. Столица планеты именуется Софией. Детишки на планете учат болгарский язык. И участвуют во всепланетном конкурсе к юбилею полета первого болгарского космонавта. Ну?

- Не может быть. - Иванов изумленно выпучил глаза.

- Может, дружище, может, - Рукавишников похлопал ладонью по его плечу. - Эмиль Красимиров назвал открытую им планету именем своей Родины - Болгарией.

14.

Эту историю космонавты Иванов и Рукавишников рассказали мне летом 1988 года.

Готовился полет в космос второго болгарского космонавта Александра Александрова, и редакция газеты, в которой я тогда работал, поручила мне взять интервью у прославленных героев космоса.

Мы сидели втроем в душном номере гостиницы «Центральная» на Байконуре, пили водку и ракию, закусывали салом и домашней колбасой, которые я предусмотрительно захватил из дома, и разговаривали -о жизни, о предстоящем полете, о космических перспективах человечества. Вот тогда Николай и Георгий, волнуясь, иногда перебивая друг друга, и рассказали мне всю правду о своем полете в космос девять лет назад.

- Почему же вы все эти годы молчали? - я отложил в сторону рабочий блокнот, в котором делал торопливые пометки по ходу их рассказа. - Почему обо всем этом до сих пор никто не знает? Гости из будущего... Это же событие мирового значения!

- А кто бы нам поверил? - Рукавишников лукаво подмигнул мне. - Какие мы могли представить доказательства, что общались с нашими потомками, да еще и с планеты в другой звездной системе? Знаешь, что было, если бы мы с Гошей только заикнулись о своих настоящих приключениях в космическом полете? Все дружно решили бы, что у нас помутнение сознания от полученных в космосе переживаний. Это во-первых.

- А во-вторых, Мартын, - хохотнув, продолжил Иванов, - наш рассказ мог запросто изменить будущее человечества. Например, Эмиля Красимирова могли не назначить начальником экспедиции, которая полетит к 326-й звезде в созвездии Дракона в 2097 году.

- Тогда зачем вы сейчас рассказали все это мне?!

- Потому что и тебе, Луганцев, никто не поверит, -Рукавишников расхохотался. - Сам же говорил, что пишешь фантастические рассказы...

Против ЛОМа нет приема

I

Научно-исследовательский корабль «Алькор» медленно плыл над зелено - голубым шаром планеты.

- Итак, дорогие мои, - командир корабля Дарий Луганцев небрежным жестом бросил на стол толстую пачку стереографий, - мы с вами имеем дело с гуманоидной разумной расой, которая - и это уже очевидно, - достигла в своем развитии достаточно высокого уровня. Уровня, который, по крайней мере, равен уровню развития нашей земной цивилизации.

За большим круглым столом в кают-компании собрался весь экипаж «Алькора». Кроме, конечно, вахтенной смены.

- Простите, а из чего следует этот ваш более чем оптимистический вывод, уважаемый коллега? - биолог Густав Бергер, который сидел за столом прямо напротив Луганцева, скептически улыбнулся.

За долгие месяцы полета он уже привык слегка пикироваться с начальником экспедиции по малейшему поводу и даже находил в этом некоторое удовольствие.

«В любом серьезном деле должна быть оппонирующая сторона, - говорил Густав в ответ на колкие усмешки друзей. - Любая информация перед тем, как стать непреложной истиной, сначала должна кем-то оспариваться. Иначе очень легко ошибиться!»