Хрустальные осколки

– Да какие могут быть соблазны! О чем ты? Ты позвал меня, и я пришел. У меня есть и другие обязанности. Но я очень соскучился по тебе, мы не виделись целую вечность, – вздохнул Окто. – Мне уже начало казаться, что ты забыл…

Но притворщик не успел договорить, как внезапно промелькнула яркая вспышка. Като. Родной голос прогремел подобно грому:

– Дитя Тьмы! Сейчас же возвращайся в Ад! Не место тебе среди людей!

– Я сам решаю, где мне место! – прорычал Окто. Эни, воспользовавшись моментом, оттолкнул огненосца силой и побежал к опекуну.

– Отец! – закричал он и прижался к Като. Слезы стекали ручьем по щекам.

– Советую приглядывать за своим белокрылым и не отпускать его ночами одного. В Мире людей опасно. Если б я не успел… – вмешался Окто, но Като перебил его:

– Кто это сделал с тобой, Эни? – задал вопрос опекун, разглядывая измученного воспитанника. Костлявое тело облепили черные лоскуты, а на коже виднелись синяки и следы укусов.

От похитителей остались лишь горстки пепла. Настоящих преступников теперь не обвинить. А вдруг явившийся огненосец и есть тот самый хозяин? Он специально притворяется героем, чтобы утащить пленника с собой как трофей! И Эни кивнул в сторону фигуры в черном:

– Это он сделал.

Октавиан замер на месте.

– Это ты обидел моего сына?! – прогремел Като.

– Это он, отец. Он обидел меня, – холодно подтвердил Эни. Ненависть к жадным исчадиям Ада грызла его небесное сердце.

«Никто из вас не достоин жалости», – звенело в голове.

И глаза Като засветились.

– Ты! Как ты посмел!

Широкие плечи огненосца вспыхнули.

– Ложь! Я не обижал вашего сына! Я бы никогда не навредил ему. Я пришел, чтобы… – начал оправдываться Окто, как вдруг в его сторону полетел светящийся диск. Като схватил за руку Эни и выпорхнул с ним из подвала. И дом, в котором огненосцы прятали пленника, рухнул. От особняка остались только руины и кусок лепнины.

После той дождливой ночи Като приставил к Эни стражей, а Дэвиана досрочно освободили из тюрьмы. Орден хранителей принял бывшего заключенного на службу. И так у небесной семьи началась новая глава в жизни. И Эни не вспоминал об одиноком огненосце, чье тело покоилось под обломками особняка.

«Я все сделал правильно», – уверял себя Эни, складывая ладони на груди. И только мудрец Риши качал головой…

От собственного крика дрожал потолок. Осознание рвало душу на части.

«Встретишь друга ты. Окажи почтение, не груби ему…» – предупреждал Учитель. Но гордыня ослепила Эни, не дав разглядеть дорогого Окто под железной маской.

Верный огненосец никогда не предавал своего небесного друга и всегда приходил на его зов. Но серебряный полумесяц скрылся в пелене лжи и самообмана. Эни предал Октавиана. Зазнавшийся небожитель разрушал чужие жизни словом, как Дэвиан – клинком. Эни притворялся праведным, день за днем твердя об опасности соблазнов, а сам же пал, только предпочел не замечать этого. Ледяной и жестокий принц Эни – вот его истинное лицо.

«Мы встретимся, и я узнаю: это ты…» – звучал нежно голос.

И они встретились, только Эни внушил себе, будто это Като спас его от одичавших огненосцев, а не Окто. Но судьбу не обмануть. И Эни встретил Октавиана снова, но от отзывчивого и преданного юноши не осталось ни следа, ни имени.

И встреча двух треснувших душ сложилась бы иначе, окажи Эни в ту дождливую ночь почтение Маттиасу. И темное сердце не окаменело бы от череды предательств. Маттиас бы сохранил рассудок и искренность, а Эни остался ему преданным другом.

Эни кричал так громко, что потревожил хозяйку особняка. Прима спустилась к шумному гостю.

– Вы пугаете наших гостей! – начала отчитывать она Эни, как заметила открытым сундук с сокровенными лепестками райских роз. – К-кто дал вам право…

И Эни мог очередной раз проявить свою холодность, заткнуть и отправить хозяйку куда подальше, но сдержался, хоть и его потряхивало. Он схватился за живот и устало произнес:

– От вашего чая мне подурнело. Наверное, не стоило его пить, – кое-как выкрутился Эни и указал на доспехи: – Но я бы все равно хотел поблагодарить вас за гостеприимство. Эти доспехи Небес – мои. Они из редчайшего божественного золота. Можете их продать или переплавить.

Прима хлопала глазами и кивала. Впалые щеки побагровели. Хозяйка явно не рассчитывала принять представителя небесной знати в имении матери. Эни продолжал:

– Все, что мог здесь получить, я получил, леди Прима. Но все же попрошу вас об услуге.

– Я внимательно слушаю, небесный господин, – оживилась Прима.

– Приготовьте мне ванну и халат.

Игривый огонек в янтарных глазах хозяйки потускнел, но она послушно кивнула и удалилась. И пока та не видела, Эни набивал карманы целебными бутонами.

«Заварю ему такой же вкусный чай, как в Райских садах», – вдохновился Эни. Он захлопнул сундук, забрал именной клинок и поднялся купаться.

Долгожданная ванна встретила замученного путешествием и воспоминаниями путника обжигающим паром и ароматическими свечами. Эни смысл с кожи прилипшие водоросли и проступки прошлого. Мысли кружились в вальсе.