Хрустальные осколки

«Хоть бы не встретить наставника Адония», – молился Эни. И он не встретил его. Не успел. Чья-то рука зажала ему рот. Эни ощутил резкий удар по голове и без чувств рухнул в грязную лужу…

Эни проснулся в сыром подвале. В ноздри ударил запах плесени и крысиного помета. Лодыжки и запястья немели от кандалов, а кожа чесалась от прилипших к полу перьев. Пленник испуганно огляделся по сторонам: разрисованные кровавыми пятнами стены вызывали дрожь по телу. Внезапно раздались шаги.

– Беги! – шепнул ему голос.

– Кто здесь? – растерялся Эни.

– Беги! Они уже здесь!

– Кто? Кто вы?

– Они…

Эни не успел помолиться за душу, как появились двое мужчин. Их грозные фигуры утопали в черных мантиях.

– Что, проснулся, малыш? – оскалился первый мужчина.

Хитрые глаза горели янтарным пламенем. Рыжие пряди первого огненосца сосульками спадали на широкие плечи. Шевелюра второго напоминала разоренное лисой птичье гнездо. Эни съежился, заметив их длинные когти. Но дрожь пленника вызвала лишь ухмылки на смуглых лицах, и длинноволосый провел пальцами по щеке похищенного:

– Покормить бы тебя. Одна кожа да кости!

Эни забился в угол и отвел взгляд.

– Ох, недотрога какой, поглядите! Мы научим тебя манерам! – прорычал огненосец с гнездом на голове, и оба скрылись из виду.

Эни мысленно поблагодарил Небеса и уснул на холодном полу, шепча защитные молитвы.

На следующее утро хозяева проявили милость. Патлатый огненосец притащил деревянную миску с похлебкой. В мутной жиже плавали куски гнилого мяса и грязное перо, отчего Эни затошнило. Он отшатнулся, разозлив похитителя.

– Син, наш малыш отказывается есть!

Огненосец с гнездом на голове не заставил себя ждать. Он силой открыл пленнику рот и помог патлатому залить приготовленный суп. Эни дергался и захлебывался жирным вонючим бульоном, глаза слезились. Пленник боялся представить, из кого похитители сварили эту похлебку.

«Я ем себе подобного», – догадался он и расплакался.

Эни вырвало супом на огненосцев. Син зарычал и расцарапал пленнику лицо. Эни оставалось терпеть издевательства, глотая слезы, ведь он не умел защищаться. Никогда и ни на кого не поднимал руку. Похититель успел разорвать в клочья сорочку пленника. И когда острые когти впились в грудь, Эни завыл от боли.

– Син, ты в своем уме?! Господин приказал нам не трогать юнца.

– Да плевать я хотел на него! Свою награду мы уже получили. Можем делать с мальчишкой что захотим.

– Угомонись! – оттащил товарища патлатый огненосец.

Син оскалился, бросив в сторону Эни хищный взгляд.

– Я буду бить тебя каждый день. А когда твои небесные силенки закончатся и ты не сможешь даже подняться, я начну медленно сдирать с тебя кожу. И в конце куски твоего тела будут плавать в моей похлебке! – угрожал Син.

Эни оставалось лишь молиться, чтобы тот день никогда не настал…

Один кошмар сменился другим. Острые зубья вилок впивались в плечи, щиколотки, грудь.

Уже другие голодные огненосцы тыкали его вилкой, желая вкусить плоти бывшего небесного слуги. Собственные вопли оглушали. Эни захлебывался в слезах, пока столовые ножи рассекали ему кожу.

– Тебя никто не услышит, птенчик. Зря надрываешься, – ухмылялась Кэнди, водя зубчатым лезвием по его лодыжке.

– Ммм… приятного нам аппетита! – радовалась Ласт, слизывая кровь с вилки.

«Никто не услышит меня, кроме него», – вспомнил Эни. Оставалась последняя надежда на спасение. Раз он поставил на пленника очередную печать, то пусть эта печать защищает хотя бы от позорной и мучительной смерти.

И тогда он мысленно взмолился: «Господин, они похитили меня и пытаются съесть! Господин, я готов служить вам снова, только заберите меня! Я готов служить вам хоть вечно! Ваше Темнейшество!»

Кэнди все же отрезала кусочек кожи. Эни сорвал голос криком. Но пытку никто не прекращал, а, напротив, продолжали кровавый праздник чревоугодия.

Эни уже перестал надеяться на недавно обнаруженную защитную печать. Господин не придет за ним. Он, как и все, отказался от несчастного слуги, выбросил, как вонючую тряпку.

Ножи продолжали ковырять плоть. Эни в последний раз произнес:

– Сожгите меня. Просто сожгите меня, я не хочу видеть, как меня едят. Господин, сожгите…

И вдруг температура в трапезной резко повысилась. Ажурные обои начали пузыриться и обугливаться на глазах. Эни казалось, что он теряет рассудок от очередного отрезанного куска кожи.

– Может, пора поджарить его? Так он вкуснее будет, – предложил огненосец. По наглым губам стекала кровь пленника.

Как вдруг прогремел голос, заставив стол и стулья задрожать. Казалось, само время замерло в почтительном поклоне, услышав властный тон:

– Сейчас я тебя пожарю. И выброшу на корм в Сожженных землях…

Глава 11 Заботливый

Маттиас