Хрустальный мальчик

Анна устало вздохнула и поднырнула у матери под рукой. Та тотчас же повернулась, проворная, как молоденькая девица, и попыталась схватить Анну хотя бы за волосы, раз уж не получилось за плечи, но Анна ловко метнулась к кухонным шкафам, распахнула их и одним махом сгребла в охапку первые попавшиеся тарелки и кружки. Мать яростно заревела:

– А ну отдай! Не смей туда это относить!

Анна совершила самый изящный в своей жизни пируэт, но всё-таки ускользнула из смыкающихся у неё вокруг талии рук матери, чуть ли не на корточках проскочила мимо неё и выскочила за порог. Одна хрупкая кружка, не удержавшись в охапке, упала на последние ступени крыльца и со звоном разбилась вдребезги. Мать тут же разразилась отчаянным воплем: казалось, что её ранили в самое сердце.

– Кружка-то, кружка-а-а! – запричитала она. – Свадебная кружечка! Анна! Негодяйка, я тебе…

– Прости, мам! – второпях крикнула Анна и ссыпалась с крыльца. Мать погналась было за нею, но у останков разбитой кружки сбавила скорость, и Анне удалось ускользнуть.

За нею мать не последовала и дальше ловить не стала, хотя и могла бы. С несколько мгновений она, молчащая и бледная, с красными опухшими глазами, растрёпанная, стояла на крыльце и молча смотрела, как Анна бежит к самодельному столу мужчин и лихо расставляет посуду.

– Вот ведь ироды, – заругалась мать Анны, как старушка со скверным характером, и медленно поплелась по крыльцу наверх. – Ироды… ироды… хоть бы спрятались где, не травили бы душу…

А Анна, дед, отец и Мария с женихом сидели в самом центре лужайки, окружённые своими пакетами с лакомствами и обласканные солнцем.

Анна присела с краю стола. Дед тотчас легонько шлёпнул её по руке и сказал:

– Не сиди на углу!

– С чего это? – удивилась Анна. – Только не надо мне про всякие приметы начинать, мол, семь мужей будет и всё тако…

– Не семь мужей будет, а семь лет – ни одного, – хмуро предостерёг её дед, – поэтому не сиди на углу.

– Да подумаешь, – беспечно отмахнулась Анна, – мне шестнадцать лет. В двадцать три замуж – это даже рановато.

Мария слегка вздрогнула и лишь шире улыбнулась. Жених её со смехом пододвинул в центр стола огромное блюдо, на котором высился кремовый торт, и все ахнули: на вершине торта стояли, взявшись за руки, фигурки жениха с невестой, а на самом нижнем ярусе были выгравированы шоколадной вязью его имя и имя Марии.

– Режьте торт! – возвестила Мария и захлопала в ладоши. Радовалась она всему, словно сумасшедший ребёнок.

Когда на тарелку Анны по ошибке упало два кусочка вместо одного, она ни слова не сказала, а лишний кусок торопливо припрятала в свою поясную сумочку: там лежал контейнер, без которого она в лес никогда не ходила. Землерой предлагал ей ягоды, но одними ягодами наесться было невозможно. К тому же, Анна уверенно отказывалась пить из прозрачных быстрых ручьёв, к которым Землерой её приводил, если мучила жажда, и никакие посулы и просьбы не заставляли её изменить решение. Чтобы всё-таки устоять, когда снова пить захочется, Анна носила с собой блестящий тёмно-синий термос, полный сладкого домашнего чая.

– А вот скажи, Машка, – таким же сладким, как этот самый чай, голосом начал выспрашивать дед, когда все старшие уже порядочно порозовели от выпитого, сказанного и отсмеянного, – как ты жить-то дальше собираешься? Вот ну ни слова от тебя не добьёшься путного, когда о будущем спрашиваешь.

– Мы у меня дома жить будем, – ответил за Марию её ярко-красный жених, с трудом орудующий собственным языком, – у меня работа есть, она устроится… заживём!

– Сами по себе, что ли? – уточнил дед.

– Нет, – жених мечтательно смотрел в небеса, – с моей матерью и с моим отцом, ну, ещё и брат мой младший…

– Восемнадцать лет, – вдруг с особенным значением и маслянистым блеском в глазах ввернула Мария и легонько подтолкнула Анну локтем, – и я с ним хорошо знакома, он отличный парень…

Анна выскочила из-за стола так резко, что даже задела сестру плечом, и та испуганно отшатнулась. В глазах у Марии проглянули трезвый рассудок и коровье удивление, которые были её вечными спутниками столько, сколько Анна с ней не разлучалась.

– Не надо мне никого навязывать! – резко выкрикнула Анна и закрылась руками. – Вот не надо начинать свои пляски свахи!

– Два брата на двух сёстрах женились, – жених Марии шутливо засмеялся, – по-моему, просто загляденье!

– А по-моему, нет, – сурово отрезала Анна и сунула руки в карманы так, что они даже затрещали.

Отец взглянул на неё умилёнными глазами, как будто бы она в подвенечном платье и фате уже стояла рука об руку с неизвестным парнем на пороге загса, и как будто бы Мария с женихом тоже были рядом с ними.

– Иди сюда, – поманил он её рукой, – не пойдёшь ведь к матери?

– К ней не пойду, – отрезала Анна и круто повернулась, – да и с вами сидеть не хочется.