Хуан Дьявол 3 часть (ЛП)

- Я должна им, Хуан. По-твоему, я не знаю, что все случилось из-за меня? Несчастный случай, когда Ренато пришел за мной, повлек за собой ранения. Хотя и косвенно, но я считаю себя ответственной.

- Ладно. А главный ответственный?

- Ты, Хуан, ты, но тоже по моей вине.

- Почему не скажешь, что по вине твоего кабальеро Ренато? – гневно возразил Хуан.

- И по его вине тоже, хотя его намерение не было плохим. Если бы не твое дурное настроение. Почему ты так разозлился, что аж забыл, где находишься? Из-за самолюбия? Нет, из-за дурного настроения…

- Ты поучала всех рыбаков кротости и любви к ближним. Но к каким ближним? Презренным солдатам, превратившимся в палачей, чтобы защитить ростовщичьи сундуки? Они заслужили, чтобы их разорвали на куски!

- Так это твой план? Твой замысел?

- Ты прекрасно знаешь, что нет. И не о том подумала… Я бы дал предлог губернатору уничтожить нас, взорвать пушечными выстрелами Утес Дьявола, деревню и пляж.

- Такое бы могло произойти?

- Разумеется. Иногда я задумываюсь, почему он этого еще не сделал. Разве что твой кабальеро Д'Отремон заступился, ведь ты здесь. Ты правда не слышала о нем? Не получала известия, письма?

- Почему ты считаешь, что я лгу, Хуан?

Хуан приблизился к Монике и взял ее за руку. Сильные пальцы сжали ее какой-то грубой лаской. Затем рука бессильно опустилась, и Хуан отступил.

- Моника, тебе нужно выбраться из этой ловушки.

- Почему мне? Что случилось?

- Ничего не случилось, но… – пытался успокоиться Хуан. И услышав издалека доносившиеся звуки, повелел ей: – Возвращайся в хижину.

- Почему я должна возвращаться? Что происходит? Как будто плачут, сожалеют… Я…

- Нет, Моника, не иди!

Моника ускользнула от него, побежала к краю скал. Жители деревни столпились внизу, где спускались с высокой горы две заводи ручьев пресной воды. Но бежала не вода. Густая грязь с сильным запахом серы медленно скатывалась, оставляя на берегу мертвую рыбу и вулканические камни. Непонимающая Моника повернулась к Хуану:

- Что происходит?

- Не видишь? Эти ручьи – наше единственное водоснабжение. И посмотри на море, пляж.

Они прошли по труднопроходимому краю. Обеспокоенная Моника наклонилась, а единственная рука Хуана схватила ее с тревогой:

- Осторожнее! Можно поскользнуться.

- Но пляж полон рыбы. Некоторые еще прыгают. Другие…

- Кто-то умирает, остальные уже погибли. Понимаешь? Они отравлены. Эту грязь втянули ручьи, и наверняка она теперь в других ручьях.

- Отравлены? Отравили ручьи? Но кто? Кто это?

- Вот он, Моника. Вулкан. Старый вулкан, который пробудился, чтобы выплюнуть свое проклятие над Мысом Дьявола!

С беспокойным любопытством Моника вновь взглянула на высокий конус вулкана. Отсюда даже лучше видно, чем из Сен-Пьера. Голые крутые склоны казались зловещими. Из странного кратера сбегали маленькие клубы черного-пречерного дыма и виднелась тонкая раскаленная линия, переполнявшая через край вулкан, пока не погасла. Моника испуганно повернулась, глядя на спокойное и серьезное лицо Хуана.

- Что происходит, Хуан?

- Ладно. Происходит… происходит то, что видишь, Мон Пеле переполняет лавой ручьи, реки, и мы останемся без рыбы и питьевой воды.

- И может наступить землетрясение, да?

- Конечно, может. Это не в первый и не в последний раз.

- Я слышала ужасные истории о вулканах…

- Уверен, извержение вулкана вытащило Мартинику из морских глубин, а другое извержение снова похоронит.

- Почему ты так говоришь, Хуан? Словно тебя радует эта ужасная мысль.

- Нет, Моника, не радует. Хотя иногда, перед несправедливостью власть имущих, перед болью и страданиями вечных жертв, я начинаю думать, что у природы есть причина, чтобы смыть человека с поверхности земли. Взгляни на них, Моника.

Оба посмотрели на скорбный спектакль голой и жалкой группы людей. Мрачные мужчины сжимали кулаки, а напуганные женщины плакали или обнимали детей. Наивные и отважные, что постарше, трогали темными ручонками мертвую рыбу, вздувшуюся от грязи.

- Мы в двадцатом веке, в так называемом цивилизованном мире, а эти несчастные могут погибнуть от голода и жажды в портах города, потому что жадность ростовщика так приказывает.

- Умереть от голода и жажды? – поразилась Моника. – Но ты не позволишь этого!

- Скажи лучше, не могу предотвратить.

- Нет, Хуан! Ты ослеплен. Власти не могут быть таким бесчеловечными. Если мы признаем себя побежденными, поднимем белый флаг…

- Губернатор не захотел слушать. Хочет сказать, что не признает почетную сдачу. Мы лишь сдаем оружия без условий. Знаешь, что это значит? Ты подходила к подземельям тюрьмы крепости Сан-Педро?

- Да. Однажды…

Колющее воспоминание вернулось. Подземная пещера и сквозь мощные перекладины, перекрывавшие единственную отдушину, другая женщина в объятиях Хуана, ее родная сестра Айме. Моника побледнела так сильно, что Хуан принужденно пошутил:

- Не беспокойся. Тебя не запрут.

- Ты подумал об этом? Как же ты далеко от моего сердца и мыслей, Хуан!

- Действительно. Думаю, очень далеко, хотя мы и сжимаем друг другу руки.