Художники Парижской школы из Беларуси. Эссе, биографии, путеводитель

Обитатели «Улья» не падали духом. Если кому-то удавалось продать картину, для всей компании организовывался пир, который сопровождался веселыми песнями, розыгрышами и бесконечными спорами об искусстве. Говорят, Шагал, Цадкин и Кремень были слишком заняты творчеством, чтобы напиваться и транжирить деньги. Они не поддавались искушению присоединиться к своего рода «общаку», когда тот, кому вдруг повезло, должен был поделиться с теми, кто был на мели.

Два раза в неделю в «Улье» появлялся старый польский еврей с тележкой, очень напоминавший персонажей на картинах Шагала, и предлагал его обитателям сосиски с хреном, соленые огурцы, хлеб с тмином, другие традиционные для выходцев из Восточной Европы яства и, конечно же, водку. В конце концов, он разорился, предоставляя соотечественникам кредиты, и вскоре после этого умер.

Понемногу творчество новой генерации обитателей «Улья» стало привлекать внимание галерейщиков, несмотря на то что к «Улью» – удаленному от центра месту – добираться было непросто. Обычные посетители выставок туда заглядывали редко. Совсем по-другому дело обстояло с театром, придуманным Буше. В специально оборудованном для этого зале на триста мест играли Мольера и других классиков. В них принимали участие актеры «Комеди Франсез», ведущих парижских театров. В этом же зале часто устраивались костюмированные балы, на которых публика дурачилась, отвлекаясь от нелегкой повседневной жизни.

Привлекал «Улей» и поэтов. Одним из завсегдатаев мастерских был Гийом Аполлинер. С художниками его роднил дух авангардизма, пронизывающий все его произведения, которые критики и сейчас называют формалистическими. Сборники стихотворений поэта «Бестиарий, или Кортеж Орфея», «Алкоголь. Стихи» нашли живой отклик, например, у дадаистов – представителей зародившегося в годы Первой мировой войны течения в культуре, главной идеей которого было разрушение какой бы то ни было эстетики. Тем не менее некоторые из его произведений стали классикой, например хрестоматийное стихотворение «На мосту Мирабо». К этому нужно лишь добавить, что настоящей фамилией Аполлинера, одного из самых известных французских поэтов ХХ в., была фамилия Костровицкий. Он – внебрачный ребенок дочери польского эмигранта, российской подданной Ангелики Костровицкой. Родился в Риме 26 августа 1880 г. и был наречен, как это было принято во многих католических семьях в бывшей Речи Посполитой, Вильгельм Альберт Владимир Александр Аполлинарий. Его дед, Михаил Аполлинарий Костровицкий, штабс-капитан русской армии, принимал участие в восстании 1863 г. и был вынужден эмигрировать.

Костровицкие были родом из Беларуси. Согласно наиболее распространенному мнению, их родовое поместье Дорошковичи находилось недалеко от Новогрудка. Это подтверждают тем фактом, что, уезжая в ссылку, Адам Мицкевич посвятил прабабушке Аполлинера Людвике Костровицкой стихотворение «Матрос» («…Погибнуть страна не может, // Где жены и девы такие»). Однако сейчас обсуждается предположение, согласно которому Костровицким принадлежали Дорожковичи недалеко от Дисны (теперь это Витебская область).

Гийом Аполлинер

Ангелика Костровицкая, мать Аполлинера

Кто был отцом поэта, до сих пор не ясно. Аполлинер не считал своим отцом друга матери, итальянского офицера Франческо д’Аспермонта. По мнению некоторых исследователей, отцом поэта мог быть внебрачный сын Наполеона II и одной из виленских Костровицких. Того ребенком отобрали у матери, воспитывали в Ватикане под вымышленным именем и назначили на церковную должность. Некоторые произведения Аполлинера (повесть «Затравленный орел») свидетельствуют о том, что поэт считал себя наследником Бонапартов, но при этом не испытывал симпатии к Наполеону I за совершенное, по его мнению, предательство по отношению к Польше. В любом случае, он считал себя, по меньшей мере, наполовину славянином. Поэт помнил рассказы матери о детстве, хранил вещи, привезенные с родины предков, немного знал славянские языки, что позволяло ему знакомиться с литературой на этих языках. Кстати, и окружавшие Аполлинера поэты-французы живо интересовались событиями в Восточной Европе и России. Блез Сандрар написал поэму «Проза транссибирского экспресса и маленькой Жанны Французской»; Андре Сальмон, с которым Аполлинер познакомился в 1903 г., знал русский язык, и его лучшие воспоминания молодости, связанные с Петербургом, нашли отражение в поэме, озаглавленной русским словом «Prikaz». Действие в романах Макса Жакоба во многих случаях происходит в России, а Поль Элюар в день кончины Аполлинера (1918) закончил перевод «Балаганчика» Александра Блока.

Аполлинер с братом Альбертом в Монте-Карло