Художники Парижской школы из Беларуси. Эссе, биографии, путеводитель

Гертруда Стайн с одним из почитателей

Париж стал еще и своеобразной литературной лабораторией благодаря французским писателям Луи Арагону, Полю Валери, Андре Жиду, Жану Кокто, экспериментировавшим в различных формах и жанрах.

Но вернемся к Шагалу. С ним праздник как раз был не всегда. Гораздо чаще приходилось иметь дело с суровой реальностью, с которой он столкнулся сразу же. В его студии в «Улье» теперь жил незнакомый пожилой человек, пенсионер, которого местные власти поселили сюда потому, что у него после войны не оказалось жилья. Однако самым большим ударом для художника было исчезновение более ста пятидесяти картин. Конечно, было наивно полагать, что в помещении, дверь которого была закручена лишь проволокой, за время его отсутствия ничего не произойдет. Виновными в случившемся он считал, и не без основания, своих коллег. Они сочли Шагала пропавшим в вихре русской революции и потихоньку продавали его работы, чтобы как-то выжить. Возможно также, что некоторые временные постояльцы «Улья», занимавшие студии, пока их прежние хозяева были на фронте или у себя на родине, приняли картины за обычный хлам и нашли им какое-либо утилитарное применение.

Таким образом, если учесть при этом и пропажу картин в Берлине, ему, уже тридцатишестилетнему, предстояло начинать практически все с нуля. Шагал начинает воссоздавать картины, часто по фотографиям из журнала «Дер Штурм» 1914 г. Потом многие заметят тенденцию повторения сюжетов на его полотнах. Это объясняется, в частности, пропажей, а затем обнаружением многих картин.

Не найдя приюта в «Улье» и не имея надежных средств для существования, Шагалы часто меняют место жительства. Одно время они живут на авеню Орлеан, в студии, принадлежавшей когда-то Евгению Заку. В этот период художник воссоздает такие известные работы, как «Зеленый скрипач», «Праздничный день», «Молящийся раввин», продолжает работу над иллюстрациями к «Мертвым душам» Гоголя. В 1926 г. он получил заказ на иллюстрации к басням Лафонтена. Амбруаз Воллар, который был инициатором этой работы, писал в своих мемуарах: «Послевоенная Франция была настолько шовинистической, что выставка этих иллюстраций, выполненных гуашью, вызвала фурор. Идея заказать иностранцу, русскому еврею иллюстрации к нетленной, французской во всей ее сути, классике была признана скандальной. Этот вопрос обсуждался даже в Палате депутатов французского парламента». (По иронии судьбы, эти иллюстрации сейчас считаются классикой живописи ХХ в., в том числе и французской.)

В 1926 г. Воллар предложил Шагалу пользоваться его ложей в популярном тогда Зимнем цирке, и это имело хороший результат. Созданная Шагалом серия «Цирк Воллара» стала воплощением детских воспоминаний и темы карнавала, очень популярной у художников-авангардистов начала ХХ в. Отражением наступившего относительного покоя и благополучия являются и другие работы, созданные в то время. В сюжетах превалируют влюбленные пары и цветы.

Уход от шокирующих экспериментов был вызван не желанием угодить публике, а общим для всей Европы того времени стремлением вернуться к вечным ценностям и тем самым передохнуть от пережитых во время войны потрясений. В творчестве даже таких великих экспериментаторов, как Пикассо, Брак и Матисс, заметны элементы неоклассицизма. Шагал, творчество которого, как уже упоминалось, было названо Аполлинером «surnaturel», всячески отрицал свою принадлежность к сюрреализму, несмотря на призывы провозгласивших это новое течение художника Макса Эрнеста и поэта Поля Элюара.

В 1928 г. поэт Андре Салмон начал переводить «Мою жизнь» Марка Шагала на французский язык. Несмотря на познания в русском языке, полученные во время пребывания в России, он был вынужден признать, что фразеология оригинала ему «не по зубам». Тогда за дело взялась Белла. Она вместе с поэтом Жаном Поланом, которого пригласила обучать французскому языку дочь Иду, довела дело до конца. Книга была опубликована в 1931 г. Однако позже пришлось подыскивать русские аналоги к французским фразеологизмам, поскольку оригинал был утерян. И переводчики справились с этим успешно.

Тем временем, после первой персональной выставки в парижской галерее Барбазанж-Ходебер в 1924 г. картины Шагала все чаще выставлялись во Франции и других европейских странах. В 1926 г. его работы были показаны в Соединенных Штатах Америки на персональной выставке в «Райнхарт гэлериз». Художник уже мог в какой-то степени расслабиться.