Кьяра

– И ты придумаешь способ спасти оставшихся. Я видела, как ты увезла отсюда Ньюке-Чоль на спине морского чудовища. Ты можешь призывать туатлина?

Я кивнула.

– И он слушается тебя.

Я снова кивнула, хотя слово «слушается» меньше всего подходило туатлину. Но объяснять было долго. А время Леды Вашти было на исходе, я это чувствовала.

– Останься с ними, – прохрипела она. – Не бросай. Никто, кроме тебя, с этим не справится. Я поручаю тебе мой остров и мой народ, Кьяра. Ты должна сделать это ради меня и ради своей бабушки. Ради всех, кто лежит сейчас под лакровыми деревьями. И ради себя самой.

Я кивнула. Леда Вашти захрипела, по лицу ее прошла судорога. Она высунула руку из-под одеяла, и я сжала ее ладонь.

Другой лес

После похорон Леды Вашти я отправилась на поиски. Айша и остальные не хотели меня отпускать. Они все боялись: с той ночи стражи дважды приплывали на остров, наверное, у них был приказ добить выживших. Но теперь островитяне стали умнее, они караулили море и каждый раз успевали спрятаться в гротах.

– Останься, Кьяра, – просила меня Айша. – На острове столько дел…

Но я объяснила, что хочу попробовать найти тех, кто смог уплыть на лодках в ту ночь. И все согласились, что это тоже важно. Впервые я позвала туатлина на виду у других людей. Он приплыл не сразу, и я уже думала, что не приплывет вовсе. Я сжимала мамину сережку в руке и звала его, звала. Надо было видеть лица островитян, когда я взошла на его голову и мы двинулись в путь! Мне кажется, я впервые с той ночи улыбнулась, глядя на них.

Мы плыли целый день, но Круговой пролив был пуст. Я не ожидала встретить кого-нибудь в море: слишком много времени прошло, а воды пролива только кажутся неподвижными. На самом деле я уже знала, что они огибают Суэк с востока на запад. Любую лодку несло бы по проливу именно так. Поэтому мы просто следовали за течением.

К вечеру пролив сузился, в мутной дымке стал виден берег – край Таравецкого леса. Туатлин высадил меня на пустынной скале и ушел под воду. Ему нужно было отдохнуть. Ну и поесть, наверное, тоже. Что, интересно, он ест? Я перекусила лепешками, которые дала мне в дорогу Айша, выпила воды и заснула, завернувшись в одеяло. За моей спиной стоял Таравецкий лес, неизведанный его край, где, по легендам, водились чудовища, страшные звери и дикари, с которыми надо биться не на жизнь, а на смерть. Только я больше не верила никаким легендам.

Утром туатлин пришел сам, без всякого зова. Он разбудил меня, гулко шлепая плавником по воде. Я снова забралась на его макушку. Теперь мы шли вдоль двух берегов – Суэка и какой-то неведомой земли. Туатлин держался ближе к ней, наверное, слушал течение или просто что-то чувствовал. Вдруг я увидела на берегу лодку. Она наполовину вросла в песок, корма ее была разбита, но это была наша лодка, лодка с острова опустошенных. Я хлопнула туатлина между рожек, как делала всегда, когда хотела, чтобы он повернул к берегу. Но он продолжал плыть, не обращая внимания на мои крики, хлопки, тумаки… Я дергала его за рожки, била кулаками по его лбу, топала ногами. Мне нужно к этой лодке! Если она разбилась, то кому-то из наших, может быть, нужна моя помощь! Они могут быть ранены, покалечены, умирают с голоду, а это тупое животное продолжает спокойно плыть!

В то время я еще не научилась доверять ему, и злость залила меня до краев.

– Ладно! Сама доплыву!

Но то ли он меня услышал, то ли сумел предугадать, только туатлин резко набрал скорость, и прыгать стало страшно. Лодка осталась позади. Я легла на спину, стала смотреть в небо, пытаясь успокоиться и понять ход мыслей морского чудовища. Что ж… возможно, там, где разбилась лодка, было очень мелко, и он побоялся застрять на мели. Да, только так и можно объяснить его упрямство.

– Прости, – шепнула я и погладила его между рожек.

Туатлин не отреагировал. Даже скорость не сбавил. Синяя-синяя вода, без намека на паршивых огнёвок, летела вдоль его боков. Берег начал подниматься, ощетинился лесом и скалами. И вот тут туатлин остановился, подойдя к берегу так близко, что я смогла перепрыгнуть с его спины на скалу. Туатлин насмешливо фыркнул и погрузился в ярко-синюю воду.

Ладно. Я знаю, что стоит мне тронуть сережку и мысленно позвать его, как он всплывет со дна моря, на каком бы берегу я ни ждала. Я повернулась к морю спиной. Лес передо мной был темным, таинственным, с незнакомыми огромными деревьями. Ни одно из этих деревьев я не смогла обхватить руками, ни одну верхушку не смогла увидеть, как ни запрокидывала голову. Ощущая свою крохотность и ничтожность, чувствуя какой-то особенный трепет в сердце, я положила ладонь на одно из них. Примерно то же я чувствовала, когда впервые погладила туатлина. Да, эти деревья и он были одной породы, и уж точно ровесники. Я двинулась вдоль леса, по кромке скалы в сторону лодки.