КИЧЛАГ

Выпьем за тубик и астму,
Многое зек снесет,
Откинулся заходник Асмус,
Букет болезней несет.
Подарит букет жене,
Спасай муженька, дорогая,
От боли застонет во сне,
Приходит напасть другая.
Сердце пробито чифиром,
Виноват, наверное, сам,
Отойдет бродяга с миром,
Не долго тикать часам.
Долгой тоскливой неволей
Свалит недуг на трап,
Одной не справится волей,
Пустой придет эскулап.

Боль одному терпеть,
Бинты на батарее сохнут,
Зек не должен болеть,
Лучше сразу сдохнуть.
Потерянный взгляд жены,
У зека пробиты шнифты,
Капли в глаза не нужны,
Приходят бродяге кранты.
Погас страдальческий взгляд,
Жены перекошенный рот,
Готовь смертный наряд,
Вари на поминки компот.
За Асмуса выпьем компот,
Завянет болезней букет,
Не лягут зеки в промот,
Спасительный явится свет.

ПИРУШКА

Женщина ходит с ножом,
Наверное, хочет вскрыться,
Водку пьют и боржом,
Некуда бедной скрыться.
Режет картофель приблудой,
Яйца, морковь и петрушку,
Подает на закуску блюда –
Кореш устроил пирушку.
Откинулся бродяга повторно,
Впрок не пошел косяк,
Водка влияет тлетворно,
Следак раскрутил висяк.
Покрыты тайной глухари,
На невиновного могут повесить,
Заранее суши сухари,
Некогда подробности взвесить.

Гнилые у ментуры завязки,
Любой подгонят фуфляк,
Если надо – загнут салазки,
Любой арестант – топляк.
Кореш не держит обиду,
Не было веских доказательств,
Не подает бродяга виду.
Мир состоит из предательств.

ПУСТОТА

Пустотой гудит голова,
Сознание приходит исподволь,
Канут в лето слова,
Глухую читаю исповедь.
Тянутся мысли из детства,
Громоздятся годы негромко,
Напрягают стихийные средства,
Пустая под шконкой котомка.

Много дней и часов
Продлятся глухие страдания,
Гремит на дверях засов,
Вольной братве в назидание.
Забродит гранатовый сок,
Сожмутся кулаки и челюсти,
Исповедь стучит в висок,
Избавляя от лишней смелости.
Годы смиренно умрут,
Надежду сменяют сомнения,
Мало ярких минут,
Больше минут забвения.
В неволе глухая исповедь,
За правду бьют по балде,
Уходит земная твердь,
Обращайся к Богу в беде.

УЧАСТОК