Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Прапорщика Пуке, как и Затонского, арестовали накануне вечером, когда он вышел из дворца разведать обстановку. Если Затонского выручил интеллигентный вид, то Пуке – офицерские погоны. «Сопровождающие» – юнкера, бывшие студенты – сопроводили его в штаб округа. Проверив его документы (а в лицо его никто не знал), Пуке приняли за дезертира и препроводили в этапную комендатуру на Жилянскую. Здесь было спокойно. Дежурный комендант, несмотря на настойчивые просьбы Пуке отпустить его, распорядился оставить мнимого дезертира до утра, когда «начальство» разберется.

Утром прапорщику вернули документы и объявили, что он свободен. Выйдя в город и подойдя к Безаковской улице, он увидел движущуюся в полном походном порядке колонну войск.

Подхожу ближе… Вся улица от вокзала до Бибиковского бульвара заполнена солдатами. Оказывается[,] – это чехо-словацкая бригада, направляющаяся в полном боевом порядке с большим количеством пулеметов к Печерску… Некоторые словоохотливые солдаты передают, что вызваны Штабом Округа и идут бить большевиков.

Иду по направлению к вокзалу… Серая лента великолепно вымуштрованных солдат с бело-красными значками на фуражках тянется без конца через мост… Вокзал весь в руках противника. Хвост чехо-словацкой пехоты уходит, но всякие команды, обозники, снабженцы еще продолжают выгружаться. <…>

Присаживаюсь к столику, за которым сидят два чехо-словака, видимо офицеры. За стаканом чаю осторожно допытываюсь, какая часть, сколько их прибыло, куда пошли… Чехи смотрят немного подозрительно, но отвечают…

– Их 2 пехотных полка, пришли бороться против большевиков… Если понадобится, прибудет еще бригада с артиллерией.

Хвастливо заявляют, что и с наличными силами разгромят «большевистские банды»{589}.

Согласно газетному сообщению, правительственные войска с фронта начали прибывать в Киев еще накануне вечером. Отряд, под командой полковника Леонтьева, состоял из русских пехотных, казачьих и чехословацких частей – несколько тысяч солдат, при 40 пулеметах и двух артиллерийских батареях{590}. 29 октября (11 ноября) состоявший при этом отряде доктор Григорьев издал воззвание «Гарнизону г. Киева», в котором разъяснял, что

<…> отряд призван бороться не с отдельными партиями или национальностями [по-видимому, намек на большевиков и украинцев. – С. М.], а для укрепления порядка и спокойствия в тылу, столь необходимого для фронта, который с негодованием оглядывается на творящиеся за его спиной безобразия.

Одновременно был издан приказ генерал-лейтенанта Квецинского войскам киевского гарнизона, выдержанный в том же тоне:

Предупреждаю, что я работаю в тесном сотрудничестве с представителями революционной демократии и гражданских властей, все мысли коих направлены к сохранению спокойствия и порядка в городе. Ни с какими политическими организациями борьбы не ведется, но всякие безответственные и самочинные выступления, сеющие анархию, будут подавляться самым решительным образом.

Ввиду этого уверен, что все части, верные временному правительству[,] никаких самостоятельных выступлений и вооружений без распоряжения строевого начальства производить не будут и сохранят полное спокойствие{591}.