Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

13 (26) ноября на заседании киевской городской думы, по инициативе фракции партии народной свободы (кадетов), обсуждался вопрос об отношении к Универсалу. Ни одна из точек зрения не собрала большинства.

Меньшевик Балабанов (один из тех, кто воздержался при голосовании за сам Универсал), зачитал декларацию, гласившую, что истинным выразителем воли народа могут быть только учредительные собрания (всероссийское и местные). Эсер Зарубин напомнил, что его партия также воздержалась при голосовании в Малой Раде, поскольку не согласна со многими положениями Универсала. Федерация выражена неясно, неопределенно, с оттенками конфедерации (более слабой связи). Не согласны эсеры с постановкой аграрного вопроса. Неправильно определена территория (для этой цели необходим референдум). Вместе с тем, сказал оратор, центральной власти в России действительно нет. Может быть, путь, избранный Центральной Радой, приведет к тому, что такая власть будет вновь создана. «То положительное, что на Украине создается государственность, когда она везде отсутствует, – заявил он, – заставляет нас более осторожно относиться к совершающимся у нас событиям. И во имя спасения Украины и всей Республики Российской вся демократия и дума должны объединиться вокруг центральной рады».

Михаил (Самуил) Балабанов (1873—неизв.)

Рафес от имени фракции «Бунда» прочитал декларацию, в которой указывалось: «При сложившихся политических условиях, когда в стране отсутствовала центральная власть и развивались с огромной силой анархия и распад, провозглашение украинской республики не должно быть истолковано, как акт сепаратизма». Провозглашение республики «в значительной степени, лишь фиксировало ранее сложившиеся отношения», – считали бундовцы. Фракция призывала признать положения Универсала.

Представитель украинских эсеров, социалист-федералист Фещенко-Чоповский также указал, что Центральная Рада претворила в жизнь волю народа. «Об узурпации чьих-то прав здесь говорить не приходится, – сказал он. – Одинаково упреки по поводу захвата власти и узурпации власти могли бы быть направлены и по адресу бывшего временного правительства, которое объявило Российскую Республику. В Петрограде власти нет. Я тщетно ее искал и в канцеляриях останавливался перед закрытыми замками дверей. В Петрограде имеются большевики и саботирующие кадеты. И должен вам сказать, что эти саботирующие кадеты, узнав, что рада объявила республику, мне сказали: “Так и нужно было делать“. Я призываю все классы объединиться вокруг рады, поддержать ее в строительстве новой жизни на Украине».

Иван Фещенко-Чоповский (1884–1952)

Украинский социал-демократ Понятенко высказался в таком же ключе. При отсутствии центральной власти, заявил он, Центральная Рада обязана была создать в крае единую власть; «иначе мы имели бы и на Украине не одну, а десятки республик, как это имеет место в средней России».

Прокоп Понятенко (1878–1971)

От имени польского кола выступил Шаржинский, озвучив уже известные нам претензии. «[П]оляки, являясь исконными гражданами Украины, – заявил он, – <…> крайне сожалеют, что социальные реформы, провозглашенные украинской радой, гибельны вообще для возрождающейся Украины и внесут широкую анархию, грозную для всего населения Украины и ее будущности. <…> Постановлением об уничтожении частной земельной собственности нарушены права поляков на их национальное достояние и выброшены на улицу сотни тысяч польских тружеников и работников сельского хозяйства. Такое постановление является актом насилия над безоружным польским населением и такого постановления мы никогда принять не можем».

Произнесли речи гласные Чолганский (от кадетов), Богаевский (от русской внепартийной группы) и другие{734}. От имени большевиков выступил не собственно большевик, а поляк, представитель Польской социалистической партии – левицы Ян Бялогродзский{735} (Белоградский). Он заявил, что «приветствует принципиально универсал, как акт, осуществляющий право нации на самоопределение, но <…> мнени[е] украинских рабочих и крестьян <…> может выражаться только на украинском съезде рабочих и крестьянских депутатов, который должен создать новую, истинно Народную Раду, определив свое отношение к России, и провести в жизнь ряд социальных реформ»{736}.

По окончании прений приступили к голосованию резолюций.

Первой на баллотировку поставили резолюцию кадетов. Она гласила: «Ознакомившись с содержанием универсала, дума находит, что универсал как по внутреннему своему содержанию, так и по источнику своего происхождения не может быть признан актом государственного значения, имеющим силу обязательности». За эту резолюцию проголосовал 21 гласный (кадеты и русская группа), против – 37 (все социалисты), воздержались польское коло и гласный Давидзон.

Второй по очереди проголосовали резолюцию Давидзона: «Обсудив универсал, киевская дума считает этот акт несоответствующим интересам революции и потому неприемлемым для революционной демократии России». 5 гласных-социалистов проголосовало за, 55 (все остальные) – против.