Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Третьей поставили резолюцию меньшевиков, предлагавших признать, что окончательные решения могут принять лишь учредительные собрания, «почему провозглашение центральной радой украинской народной республики является актом, подлежащим санкции свободно и полно выраженной воли народов. Киевская гор[одская] дума подтверждает, что по сложившимся обстоятельствам власть на Украине принадлежит центральной раде и органу ее – генеральному секретариату, а на местах – органам местного самоуправления, и выражает твердую уверенность, что в настоящие тяжкие дни, когда Россия раздирается междоусобицей и гибнет от общего развала, Украина останется до конца с Россией, чтобы, преодолев все осложнения, привести народы к братскому и свободному сожительству». 18 гласных проголосовало «за», 26 (кадеты, русская группа, социалисты-оборонцы и «Бунд») – против, польское коло и украинские социалисты воздержались.

Последней, четвертой проголосовали формулу перехода, предложенную «Бундом»: «Заслушав заявления фракций, киевская гор[одская] дума высказывается за признание положений опубликованного центральной украинской радой 3‑го универсала и переходит к очередным делам». На этот раз «за» проголосовали «Бунд» и украинские социалисты, причем получилось столько же голосов, сколько за первую резолюцию – 21; против – 38.

Таким образом, ни одна из предложенных резолюций не собрала большинства голосов. Соответственно, дума официально никак не выразила свое отношение к Универсалу{737}.

Позицию большевиков по отношению к Универсалу еще несколькими днями ранее озвучил Израиль Кулик (один из арестованных в Мариинском дворце во время «треугольного боя») в заметке «Новий Універсал Ради», опубликованной в «Пролетарской мысли». Большинство статей в этой газете выходили по-русски, но некоторые – по-украински. Кулик одновременно признавал Универсал («Само собою зрозуміло, що ми не можемо не признати права украінського народу на проголошення народньоі республіки») и обесценивал его.