Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

На заседании Генерального Секретариата 8 (21) ноября постановили «негайно визволити Квіцинського і Кирієнка з-під охорони на підставі 3-го Універсалу Центральної Ради»{746}. Их действительно освободили в тот же день{747}. Со стороны большевиков это вызвало очередное недовольство, поскольку с их точки зрения освободили «заклятых наших врагов, руководивших белогвардейскими выступлениями против рабочих и солдат в Октябре»{748}. Более того, утверждали большевики, известие о предстоящем освобождении бывших военачальников «настолько взволновало украинский караул, что часть солдат ворвалось в комнату Кириенко и Квецинского с угрозой самосуда[,] и только членам революционного комитета с огромными усилиями удалось успокоить солдат и отстоять неприкосновенность арестованных» (трудно судить, правда ли это). После этого «революционный комитет в самой категорической форме требовал, чтобы они и в дальнейшем оставались под арестом»{749}, однако власть свое слово сдержала. Большевики и дальше возмущались. «Когда рабочие массы и солдаты давали вооруженный отпор контрреволюционному правительству Керенского, когда на Печерске шел бой, украинские социалисты удерживали украинские полки от поддержки своим товарищам, находились в двусмысленных отношениях с командующим военным округом Квецинским и комиссаром Керенского Кириенко, стягивавших [sic] войска для разгрома Советов и для гражданской войны, – писал А. Гриневич в “Пролетарской мысли” за 12 (25) ноября. – Теперь они освободили этих господ против воли украинских солдат, они выпустили этих преступников, чтобы они могли вновь организовывать заговор против рабочих, солдат и крестьян»{750}. В реальности ни Квецинский, ни Кириенко, насколько известно, более никакого участия в киевских событиях не принимали.

Тотчас же после принятия III Универсала Генеральный секретарь по военным делам Симон Петлюра фактически приступил к формированию украинской армии{751}. Не имея военного образования (по специальности он был бухгалтером, некоторое время работал журналистом), Петлюра, тем не менее, понимал, что демократия и армия – понятия плохо совместимые. Своим приказом № 1, от 8 (21) ноября, он отменил одно из основных положений знаменитого Приказа № 1 Временного правительства – выборность командиров. Начальники должны были, как и ранее, назначаться, а «[в]сі самочинні усунення з посад начальників будуть вважатись анархичними і як порушуючи інтереси Української Народньої Республiки належним чином припинятися»{752}. 16 (29) ноября он издал приказ № 9 об установлении внутреннего порядка и «национальной воинской дисциплины» в вооруженных силах УНР. Первый пункт этого приказа гласил: «1) Кожен військовий украінець повинен захищати всім своім життям аж до останньоі краплі крові свою батьківщину украінську народню республіку в Російській федераціі республік»{753}.

В тот же день, 8 (21) ноября, когда вышел первый приказ Петлюры, Военно-Революционный комитет издал «Предписание войскам киевского гарнизона» (как ни странно, под № 1), с подписью председателя Леонида Пятакова, в котором, в частности, говорилось:

1. Для немедленного приведения жизни воинских частей в нормальное состояние необходимо урегулировать взаимоотношения между командным составом и командами.

2. Считая, что прежние, невыборные командиры частей не могут пользоваться авторитетом, предписываем немедленно приступить к выборам.

3. Всем ротам, командам и отд[ельным] частям к 12-му ноября выбрать командиров части и представить на утверждение в рев[олюционный] комитет протокол выборов.

4. Всем ротам, командам и отд[ельным] частям выбрать из среды солдат комиссаров.

5. Всем ротам, командам и отд[ельным] частям немедленно представить полные списки количества людей, штыков, пулеметов, орудий, автомобилей и др[угого] имущества.

6. Всем частям установить теснейший контакт с военно-революционным комитетом.

7. Только полное подчинение военно-революционному комитету может поднять авторитет органа, избранного самими солдатами и рабочими.

Председатель Л. Пятаков.

Секретарь Карпенко{754}.