Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

В 2 часа ночи на 16 (29) января отряд красногвардейцев и рабочих, после перестрелки с охраной, ворвался во двор, захватил территорию завода и укрепился там, выставив несколько 3‑дюймовых орудий и пулеметов. Красногвардейцы вряд ли бы продержались без посторонней помощи – их было слишком мало. Но к ним примкнули казаки украинских полков – имени Сагайдачного, имени Шевченко{1150} и имени Полуботка (по некоторым сведениям, также имени Богдана Хмельницкого{1151}). В этих частях давно шла агитация в большевистском духе. Украинская власть решила разоружить потенциальных мятежников; к казармам на Печерск послали вольных казаков с броневиками и 1‑й конный полк Свободной Украины. Но эти меры запоздали. Вольных казаков встретили огнем из винтовок и пулеметов{1152}.

Сразу же было принято решение идти в Арсенал, который будет служить опорным пунктом восстания.

Сила Мищенко вернулся в казармы 1‑го батальона полка имени Сагайдачного, в Софийском епархиальном училище, около часа ночи. В казармах «царила полнейшая сумятица, крик, гам». Там были представители полка Полуботка и арсенальских рабочих. От них Мищенко впервые узнал о готовящемся восстании – и они заявили, что «имеет большое значение для успеха восстания, если его начнут и в нем примут участие украинские, национальные полки».

Около половины третьего 1‑й батальон и части 3‑го и 4‑го батальонов, во главе с Мищенко, общей численностью в 450 штыков, выступили из казарм по направлению к Арсеналу. Мищенко отдал распоряжение идти по тротуарам по обеим сторонам улиц. Бойцам помогало то, что они знали пароль для украинских патрулей – так что их передвижение не вызывало лишних вопросов. Правда, когда возле здания штаба военного округа они встретились с батальоном вольных казаков, шедших на охрану Центральной Рады, произошло взаимное замешательство. Часть солдат-повстанцев попытались вернуться обратно, а часть вольных казаков, невзирая на своих офицеров, «оставили строй, начали прыгать через забор сада и пустились бежать».

В 3 часа ночи отряд Мищенко достиг Арсенала. Внутри уже находилось много рабочих. Вместе с казаками полков Сагайдачного и Полуботка гарнизон Арсенала составлял около тысячи человек. В одном из залов было наскоро организовано собрание гарнизона, на котором Мищенко, как наиболее опытного в военном деле (бывшего штабс-капитана), единогласно выбрали комендантом. Приступили к организации обороны{1153}. Окружающая Арсенал местность была оцеплена вольными казаками и другими украинскими частями. Повстанцы, таким образом, оказались в своего рода крепости. На Московской улице появились баррикады{1154}. Никольские ворота были перегорожены гружеными вагонами (к ним тогда подходила железнодорожная ветка). Утром над Печерском даже появился аэроплан{1155}.

«[М]ною было отдано по гарнизону распоряжение впредь до особого приказания действий не начинать, – вспоминал Мищенко. <…> Пришли к выводу, что прежде необходимо получить сведения о ходе подготовительной работы в остальных районах гор[ода] Киева, чтобы начать одновременно и внезапно восстание. Но события брали свое. Не успел я спуститься вниз во двор, как до моего слуха долетел артиллерийский и пулеметный огонь. Ретивое сердце рабочего не выдержало и пустило оружие по врагу. Выстрелы последовали со стороны арсенала по гайдамацкой конной сотне, которая по Александровской[45] улице направлялась на разведку, а, может быть, и для действий по направлению к арсеналу. Огонь был настолько удачен, что ехавшая в строю сотня быстро смешалась в кучу, часть лошадей попала под электрический ток оборванного трамвайного провода, – в конечном счете вся сотня в панике умчалась вниз к Купеческому саду. Это событие подняло на ноги всей защитников арсенала, дремлющие растерянно взялись за винтовки, послышались одиночные беспорядочные выстрелы, которые потом пришлось остановить»{1156}.

Около часа ночи к Александру Жуковскому, на тот момент товарищу Генерального секретаря УНР по военным делам, в гостиницу «Эрмитаж» прибежал его брат Григорий, охранник военного министерства, с докладом о том, что «[ч]астина козаків полку Мазепи під проводом большовицьким захопила Арсенал і подала гасло до повстання». Жуковский разбудил офицеров военного министерства, которые были здесь же, в гостинице – начальника Генерального штаба атамана Бобровского, начальника мобилизационного отдела и других – приказал им немедленно отправляться в министерство (оно размещалось в здании коллегии Павла Галагана на Фундуклеевской улице) и сам направился туда. В министерстве он застал необычную картину. Почти все писари были в сборе, «правда, безтолково бігали, але з добрим наміром озброїтись і активно виступити на боротьбу».

Александр Жуковский (1884 – около 1925)