Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

В цей час я був в будинку Галагана [то есть в здании Военного министерства. – С. М.], – як почув нервову стрілянину на розі Володим[ирської та] Фунд[уклеївської]. Я вискочив з рушницею на вулицю, мені стало ясним, що большовики енергійно ведуть наступ на Центральні Управління, треба було рятувати трагичне становище. Під рукою в той час великої збройної сили не було. Швидкий, несподіваний, рішучий та успішний наступ большовиків морально зломав наші маленькі відділи[,] які патрулірували тут по вулицям, і вони розбіглись. Треба було проявити героічнисть – захопити за собою ті невеличкі горсточки[,] які збились біля Військового Міністерства{1186}.

«Небольшая горсточка», которую удалось подхватить Жуковскому, исчислялась в… 18 челoвек, включая его самого.

И они выступили.

Вооружились японскими карабинами «Арисаки» (возможно, такими же, какие нашел Еремеев в здании Центральной Рады), набили полные карманы патронов, и каждый взял несколько мощных гранат Лемонта (в просторечии – «лимонок»). Собрались в кабинете Жуковского, который быстро поставил задачу и объяснил тактику подхода.

Выбежали на улицу. Было 12 часов 35 минут. Падал мелкий дождь, который тотчас же замерзал, и тротуары были скользкими. Однако благополучно добрались вверх по Фундуклеевской до Владимирской, которая уже простреливалась. Сложнее всего было перебежать через Театральную площадь – открытое пространство. Когда же добежали до домов по левой стороне улицы, смогли передохнуть: для пулеметчиков с крыши «Праги» тротуар в этом месте был в «мертвой зоне», благодаря домам. По дороге к отряду присоединилось несколько бойцов из разбежавшихся патрулей. Но и большевики не дремали. Увидев приближающегося противника, они поставили один пулемет «Максим» в Золотоворотском сквере и еще два – в подвальных окнах дома на углу Владимирской и Прорезной. Теперь украинцам пришлось перемещаться короткими перебежками, от одной подворотни к следующей.

Варфоломей Евтимович был в составе отряда Жуковского. Он понял, что нужно укрыться в угловом доме – том самом, где до войны был украинский клуб «Родина» и в котором меньше года назад родилась Центральная Рада. Из этого дома были выходы как на Владимирскую, так и в Золотоворотский сквер (сейчас аналогично расположены два выхода со станции метро «Золотые ворота»). Незаметно выскочив через второй выход, можно было оказаться шагов на 40–50 левее пулемета, который стоял в сквере, и атаковать его с правого фланга или даже с тыла. Нужно было объяснить замысел Жуковскому, который успел уйти вперед. Чтобы догнать военного министра, Евтимовичу пришлось за одну перебежку добегать не до соседней подворотни, а через одну. Он поскользнулся на тротуаре, упал, став мишенью для большевистского пулемета… но сумел подняться на ноги и догнать Жуковского.

Минут за десять-пятнадцать добрались до заветного дома. Евтимович позвонил в звонок. Дворник не спешил открывать ворота. В качестве «пароля» Евтимович перечислил имена: Максима Синицкого, Аркадия Степаненко… и некоего Лавра, который был швейцаром в украинском клубе. Дворник открыл. Евтимович попросил его не закрывать ворота, пока остаток отряда не дойдет до дома, двигаясь всё так же, перебежками. На это ушло еще минут двадцать. Наконец, все собрались. Вместе с присоединившимися по дороге их оказалось 29 человек.

Здесь, наконец, смогли передохнуть и продумать дальнейшую тактику. Жуковский разбил свой эквивалент взвода на три отделения и поставил задачи. Первое отделение (12 человек) огнем из окон, выходящих в сквер, поддерживает фланговую атаку второго отделения (7 человек), а третье отделение (10 человек), во главе с самим Жуковским, остается на Владимирской и вызывает на себя огонь пулемета. Когда же оно увидит, что второе отделение атаковало пулемет с фланга, оно переходит в лобовую атаку{1187}.

Евтимович посмотрел на часы: 13 часов 40 минут. На преодоление одного квартала Владимирской улицы ушло больше часа.