Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Припадково будучи вільним від своїх обовязків, я бачив, як Слобідський Кіш із музикою проходив Фундуклєївською вулицею. Спереду його йшов пішки в сивій шапці й довгій шинелі той, на кого так довго чекав Київ – С[имон] Петлюра. Народ радісно вітав його й відважну його частину. У кожного на обличчі можна було прочитати радість, що нарешті лихі дні минули{1240}.

Именно этот кош вместе с Наливайковской сотней (всего 280 штыков), под непосредственным командованием Петлюры, утром 22 января (4 февраля) пошел в решающую атаку на железнодорожников. Последние на тот момент занимали, с одной стороны, Галицкую площадь и Степановскую улицу, с другой стороны, Ботанический сад и Безаковскую. Соответственно, Петлюра разделил своих бойцов на две примерно равные части. Отряд сотника Волоха должен был выбить красногвардейцев из Ботанического сада и наступать на вокзал по Безаковской, отряд сотника Виноградова – очистить Галицкую площадь. Каждому из отрядов придали по броневику. В 10 часов утра обе колонны дошли до вокзала и заняли его. Дальнейшему наступлению, на мастерские, мешал бронепоезд повстанцев, обстреливавший гайдамаков из пулемета. Его удалось уничтожить только к вечеру{1241}.

Железнодорожники, со своей стороны, осознали бесполезность дальнейшего сопротивления. В тот же день около 3‑х часов дня Николай Патлах в последний раз отправился в городской штаб восстания, на Большую Васильковскую возле Мариинско-Благовещенской. Один из руководителей штаба, Исаак Крейсберг, сообщил ему, что украинские войска победили, а достоверной информации о продвижении советских войск к городу нет, и предложил Патлаху ликвидировать все дела и распустить свой отряд. После этого железнодорожники собрали последнее заседание своего штаба, на котором решили: как только стемнеет, нужно предложить боевикам разойтись. Но разойтись успели не все. Гайдамаки неожиданно захватили столовую железнодорожных мастерских, где боевики спали{1242}. По одной из версий, они незадолго до этого ранее захватили в плен старого железнодорожника Бориса Ветрова, который согласился провести их потайным путем, с незащищенной стороны здания. Около тридцати человек захватили в плен. 18 из них привели на Бибиковский бульвар во двор одного из зданий и там расстреляли, в том числе Ветрова{1243}.

Январское восстание закончилось.

Еще в разгар боев, 19 января (1 февраля), свежеиспеченный премьер-министр Всеволод Голубович заявил на заседании Центральной Рады:

Більшовиків уже чимало заарештовано, причому знайдено документи й докладно розроблений план повстання, – по цьому планові все місто поділено було повстанцями на райони з окремим завідучим в кожному. Виявилось також, що більшовицьке повстання робиться з великою участю чорносотенців{1244}.

К сожалению, неизвестно, о каких документах говорил Голубович (и какова судьба этих документов), и поэтому трудно судить, действительно ли существовал подробно разработанный план восстания. (Если он и существовал, то, как мы видели выше, с его реализацией у восставших возникли большие проблемы.) Что же касается участия в восстании черносотенцев – через три дня, когда бои утихли и начали выходить газеты, Голубовичу в передовой статье «Киевлянина» ответил Шульгин. Высказался он в своем обычном иронически-высокомерном стиле, заявив о позиции, своей и своих единомышленников, «над схваткой»: