Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Реклама фильма «А. Ф. Керенский в Киеве». Киевская мысль, 27 июня 1917

Через два дня, 21–22 мая (3–4 июня), в Петрограде состоялось так называемое Особое совещание – совместное заседание правительственной комиссии и украинской делегации, под председательством Дмитрия Щепкина, товарища министра внутренних дел. Оно закончилось неудачей для украинцев. Правительственная комиссия заявила, что удовлетворить требования украинских делегатов невозможно, обещав лишь «представить по возбужденным ими вопросам доклад Временному Правительству»{237}. Делегация ответила, что в таком случае не может отвечать за порядок и спокойствие на Украине, и покинула Петроград, оставив трех делегатов подождать официального ответа правительства. Но они его не дождались{238}. 26 мая (8 июня) делегация вернулась в Киев{239}.

Официальный ответ всё же последовал. Щепкин представил свои соображения по украинскому вопросу Временному правительству на заседании последнего 31 мая (13 июня). Украинцы при этом не присутствовали. Результат был, пожалуй, предсказуем: «Временное Правительство не признало возможным удовлетворить пожелание рады, исходя прежде всего из того соображения, что все вопросы, связанные с автономией как Украйны, так и других местностей государства, могут быть разрешены лишь Учредительным Собранием»{240}.

Надо сказать, что уже сам факт отправки делегации не остался в Киеве незамеченным и при этом не вызвал всеобщего одобрения. Некто С. Ольгин из «Киевлянина» не особенно стеснялся в выражениях:

<…> Итак, под шумок, явочным порядком украинцы хотят провести автономию Малороссии в жизнь.

Нельзя не назвать все это иначе, как грандиозной подтасовкой общественного мнения Малороссии.

С обычной своей развязностью украинцы говорят от имени 35-миллионного малорусского народа, сильно напоминая в этом отношении пресловутый союз русского народа, тоже очень любивший говорить от имени миллионов. <…>

Но, впрочем, можно ли ждать теперь от украинцев, совершенно ослепленных победами своего шовинизма, благоразумия?

Думаю, что нельзя{241}.

Но и гораздо более умеренные круги не были в восторге. Делегация, кроме всего прочего, отправилась «через голову» Исполнительного комитета, который, естественно, не смолчал. На ближайшем заседании комитета Страдомского спросили, считает ли он нормальным такой способ ведения дела. Дипломатичный председатель порекомендовал не касаться этого больного вопроса, но его не послушали. В возникших прениях заявили, что Рада всё больше начинает держать себя как «государство в государстве». Кончилось тем, что Исполнительный комитет послал в Петроград «контр-делегацию», в составе которой были Илья Фрумин{242}, а также, предположительно, Дмитрий Григорович-Барский и Леонид Карум (последний упоминает об этой поездке в своих мемуарах, но при этом допускает вопиющие ошибки в датировке, так что к его рассказу следует относиться с большой осторожностью){243}. Эта делегация не дождалась приема у премьер-министра, но, как оказалось, в этом и не было необходимости – поскольку Временное правительство и без того отклонило требования Центральной Рады.

Руководство последней, разумеется, было более чем недовольно. По выражению Грушевского: