Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Слова Винниченко были восприняты криками «Ганьба!» (естественно, по адресу Керенского). Любопытно, что ситуативным союзником украинцев выступил не кто иной, как Владимир Ленин. Лидер большевиков опубликовал в газете «Правда» заметку «Не демократично, гражданин Керенский!» Конечно, Ленин преследовал прежде всего собственные цели (статья завершалась фразой: «Из нынешнего положения никакого выхода нет, кроме перехода всей власти к Советам рабочих и солдатских депутатов»), но при этом вполне справедливо заключил: «Своей “великодержавной” националистической политикой гр. Керенский только усиливает, только разжигает именно те “сепаратистские” стремления, против которых Керенские и Львовы хотят бороться»{253}.

Съезд, разумеется, состоялся. Его планировали открыть 4 (17) июня в Троицком народном доме, но приехало больше делегатов, чем этот дом мог вместить. Поэтому открытие состоялось днём позже в городском (оперном) театре. В первый день прибыло около двух тысяч делегатов – приблизительно 1250 от фронта и 750 от тыла – которые представляли, по одной оценке, приблизительно 1,4 млн человек, по другой – около 150 тысяч{254}. Заняты были не только все места для публики, но и оркестровая яма.

Делегаты Всеукраинского крестьянского съезда

Ровно в 11 часов утра на сцену в полном составе вышел украинский Генеральный военный комитет, и член этого комитета Симон Петлюра произнес приветственную речь, встреченную аплодисментами и криками «Слава!» После его речи начались выборы членов президиума. Сначала долго дебатировался вопрос о числе таковых; сошлись на пяти. Далее кто-то предложил избрать в президиум членов Генерального комитета, но Петлюра оповестил съезд, что комитет принял решение сдать дела съезду, и потому никто из его членов не должен быть в президиуме. Теперь каждый из кандидатов в президиум стал произносить речи, знакомя собрание со своим мировоззрением и деятельностью{255}.

Під час цих балачок на сцену входить проф. М. Грушевський і всі вітають його вигуками: «Слава Грушевському, слава!» Овація продовжується кілька хвилин. Проф. Грушевський кланяється і займає місце за столом серед членів Генерального Комітету{256}.

Отметим, что в выборах членов президиума попытались принять участие «самостийники», но никакой поддержки они не получили. Часть была забаллотирована, другие сами сняли свои кандидатуры. Еще до начала съезда, 2 (15) июня, в Троицком народном доме прошел большой митинг, организованный «Союзом украинской государственности». В резолюции этого митинга заявлялось: «Ввиду того, что московское [sic] временное правительство своим ответом проявило отрицательное отношение к украинской автономии <…> ввиду того, что ответ этот является оскорблением для украинского народа <…> украинское собрание в Киеве в числе более 2500 человек считает своей моральной обязанностью перед созывом всеукраинского войскового съезда обратиться ко всему украинскому народу с такими постановлениями: Стоя на основе полной независимости украинской нации, как государственной, на территории Украины <…>»{257}. (Цифра 2500 человек вызывает некоторые сомнения, с учетом того, что 2000 делегатов съезда в этом доме не поместились; впрочем, возможно, участники митинга стояли.) Но даже украинская газета «Народня Воля» выступила против самостийников. В заметке об упомянутом митинге корреспондент этой газеты К. Шишацкий поместил своего рода короткий обзор самостийнического движения. «Починається і в нас розриватися ота погана думка, – писал он, – що ми є кращий народ ніж инший народ, словом починає рости серед одної частини української інтелігенції – шовінізм». Незадолго до этого в издательстве «Вернигора» вышла в свет брошюра «Катехізм українця». Вторая «национальная заповедь» в этом катехизисе гласила: «Усі люди твої браття, але Москалі, Ляхи, Угри, Румуни та Жиди – це вороги нашого народу, поки вони панують над нами і визискують нас». О самом же митинге корреспондент рассказывал: «Дикі вигуки, лайка, людська зненависть і відсутність всякої демократичности примусили мене тікати з мітінгу. Пішов я звідтіля з біл’ю в серці за тих людей, котрих хочуть “обробити” і за тих[,] хто те діло робить. Невже <…> ми остілько безсилі, що тілько роспалюванням зненависти і людожерства ми зможемо добутися справді таки вільного, незалежного українського народу»{258}. В свою очередь, «Киевская мысль», проводя напрашивавшуюся параллель между украинскими ультраправыми и их русскими «коллегами» – черносотенцами, приветствовала «украинскую “Народную Волю“[,] ставшую на путь борьбы с реакционерами и мракобесами независимо от того, на каком языке эти реакционеры и мракобесы говорят»{259}.

Первый Универсал: автономия