Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

На следующий день после прогулки (которая затянулась за полночь) во дворце – то есть, опять-таки, на территории Исполнительного комитета – состоялось еще одно объединенное заседание. На этот раз украинскую сторону представлял Грушевский. «Центральная украинская рада, – сказал он, – еще не имела случаю обсуждать те мысли, которые возники на собеседовании во время прогулки по Днепру. <…> Необходимо забыть все разноречия и стремиться к тому, чтобы установить единство революционной демократии <…> [М]ы все время стояли на необходимости полного доверия [Временному] правительству, мы все время стояли за тесное содружество с ним. К сожалению, правительство неправильно ориентировалось в наших требованиях. Сейчас Временное Правительство как будто несколько сознает свою ошибку. Сейчас наше сотрудничество с Временным Правительством возможно только при условии, если оно сознает свою ошибку и создаст такие условия, при которых совместная работа будет возможна»{298}.

Итак, в Киеве было достигнуто если не согласие, то по крайней мере понимание необходимости согласия. Впрочем, именно в эти дни зародился еще один конфликт, который спустя несколько месяцев обернется большой кровью.

1.2. Неспокойное лето (июнь – август 1917)

Проба сил

18-го июня (1-го июля) состоялась большая манифестация в поддержку Временного правительства. Решение провести ее было принято двумя днями ранее на объединенном заседании Совета рабочих депутатов и Совета солдатских депутатов Киевского военного округа. Идея исходила из Петрограда, где в эти дни проходил первый Всероссийский съезд Советов (именно на этом съезде Ленин якобы произнес знаменитую фразу «Есть такая партия!»). На съезде было решено провести общеполитическую демонстрацию доверия Временному правительству; с этим решением солидаризировались и Москва, и Киев{299}.

В Петрограде манифестация 18 июня (1 июля), неожиданно для организаторов, превратилась в своего рода бенефис большевиков (которые на съезде составляли всего 13,5 % от делегатов, заявивших о своей партийной принадлежности). Пестрели лозунги «Долой десять министров-капиталистов!», «Долой войну!», «Вся власть Советам!», на фоне которых терялись плакаты «Полная поддержка Временному правительству!»{300}.

Киев оказался менее радикальным, хотя и здесь большевики, по-видимому, впервые заявили о себе как об отдельной серьезной силе. Фракция большевиков не явилась на заседание совета профсоюзов 16 (29) июня, где обсуждался вопрос о предстоящей манифестации. Моисей Рафес объявил собранию, что большевики вознамерились участвовать в шествии под собственными лозунгами, и зачитал их обращение к рабочим{301}.

Манифестация была организована подобно мартовской. Основной маршрут шествия был тот же: Шулявка – Бибиковский бульвар – Крещатик – дума. Примечательно, что участвовать в манифестации с оружием было запрещено. Первые колонны подошли к думе около 9 часов утра. На балконе их приветствовали Страдомский, Незлобин, Таск, председатель комитета депутатов войск Киевского военного округа полковник Отоцкий. Первой подошла колонна украинских солдат с желто-голубыми знаменами, которую Отоцкий поприветствовал возгласом «Да здравствует украинское войско!» Далее мимо думы прошли колонны политических партий, профсоюзов, рабочих, снова воинских частей… Среди множества плакатов: «Полная поддержка Временного правительства», «Да здравствует революционная демократия, сплотившаяся вокруг советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов!» и прочих, выделялся большой белый плакат с надписью: «Украинцы, верьте русской демократии».

Одна из групп манифестантов внесла на Думскую площадь украшенный красной тканью и лентами большой портрет Керенского. Появление этой группы вызвало крики «Ура!», «Да здравствует Керенский!». Оркестры заиграли «Марсельезу», с балкона думы произнесли несколько речей со славословиями «любимому революционному министру». Портрет внесли в вестибюль думы, откуда вынесли на балкон и установили между флагами. Новый взрыв аплодисментов, снова «Марсельеза»{302}…

Но в этот момент со стороны Прорезной и Фундуклеевской донесся резкий свист и гул тысяч голосов. Музыка и крики стихли. Из-за поворота Крещатика показалась толпа людей с многочисленными красными флагами. Впереди двигался автомобиль с плакатом: «Вся власть советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов!». За ним – несколько десятков других плакатов: «Да здравствуeт III Интернационал!», «Да здравствует всемирная революция!», «Долой войну!» и другие в этом роде.

Это были большевики. В автомобиле сидели лидеры киевского комитета РСДРП(б) во главе с Георгием Пятаковым.

Часть этой колонны еще в 10 часов утра выступила с Печерска (рабочие Арсенала, понтонного батальона, 3-го авиапарка), прошла по Александровской улице, через Царскую, Михайловскую и Софийскую площади (где к ней присоединились другие военные и рабочие организации), затем по Владимирской и вниз по Фундуклеевской на Крещатик{303}.