Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Был еще и слух, что в поезде ехали те самые беглецы из Лукьяновской тюрьмы, но он не подтвердился.

Украинский Генеральный военный комитет, со своей стороны, квалифицировал события как нападение на эшелоны полка имени Богдана Хмельницкого:

При виїзді з товарної станції ешалоном був зроблений салют на честь Київу. Але після цього почулися постріли з сторони залізнодорожного депо. Вистріли були зроблені в поїзд з ешалоном. Стрільба по ешалону весь час збільшувалась, і коли перший ешалон підійшов до ст[анції] Київ, в поїзд з солдатами з станції почулася стрілянина. Стріляли міліціонери не дивлячись на протести публіки і стрільба з їх боку продовжувалася аж доки не проїхав потяг з ешалоном. Після того, як перший ешалон проїхав, кірасіри та міліціонери бігали, перебалакувалися і нарешті набравши патронів пішли до залізнодорожного полотна і тут зробили засаду поміж будинками та вагонами, готуючись зустріти другий ешалон полку Б. Хмельницкого.

По этой версии, второму эшелону приготовили «достойную встречу» и слева, и справа: начали его обстреливать еще с Батыевой горы, продолжили со стороны самого вокзала и с Жилянской улицы, и стреляли всё время, пока поезд не остановился у моста возле кадетского корпуса (нынешний Воздухофлотский мост){426}.

Корреспондент «Последних новостей», считавший, что начали стрелять украинцы, приводит вместе с тем немаловажную деталь: «В это приблизительно время, неизвестно кем, в Николаевском парке была пущена ракета, которая как бы послужила сигналом для стрельбы по всему городу»{427}. Из этого, скорее, следует, что противники украинцев заранее готовились к событиям. Был и еще один нюанс. На экстренном заседании Комитета Центральной Рады, на следующий день, член комитета Крупнов отметил: «[К]оли ешелон ішов по путі, то почулись постріли з боку Степанівської та Жилянської вулиці. Ці постріли не могли належати ні до Богдановців, ні до кирасірів. До кого ж вони належать[?]»{428}

Во всяком случае, стороны сходятся в том, что первый эшелон богдановцев свободно проследовал через станцию Пост-Волынский (и далее на Бердичев), а второму на этой станции устроили еще более серьезную встречу, чем в городе. Там была пулеметная команда и 4-й эскадрон кирасирского полка, туда же прибыла рота юнкеров. В последовавшей перестрелке около 15 богдановцев было убито и около 30 ранено; кирасиров было ранено трое. По утверждениям украинской стороны, кирасиры кричали нечто вроде: «Бросайте оружие и выходите – мы вам покажем вильну Украину!», «Центральную Раду надо разогнать» и т. п.{429} Богдановцев быстро разоружили и вскоре отправили в Боярку, где поместили под арест. Третий и четвертый эшелоны были задержаны в Киеве.

Разойдясь в описании событий, стороны тем более разошлись в их оценке. Екатерина Шульгина, она же «А. Ежов», написала в «Киевлянине» по горячим следам:

Украинские «казаки» сложили вчера славную быль о том, «как полк Богдана Хмельницкого ходил воевать на Волынь и что из этого вышло».

В пылу воинственного азарта, разогретые теми великими чувствами «Спасения Украины», о которых с некоторых пор твердит гетман Петлюра – «казаки-богдановцы» начали бой с самого прибытия своего на вокзал, приняв, вероятно, русских кирасиров за немецких кавалеристов.

В нетерпении своем – они пост Волынский приняли за границы Волыни, где идут теперь сражения{430}.