Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Агитация в день выборов, по тогдашнему законодательству, не была запрещена; время от времени по городу ездили автомобили с агитационными плакатами. «Но невольно чувствовалось, – писал газетный корреспондент, – что агитация в день выборов, в особенности после полудня, – вещь совершенно ненужная, каждый избиратель уже составил себе определенное мнение и его воля уже выявлена».

К вечеру большинство участков практически опустело. Однако как минимум в одном участке к моменту закрытия дверей, в 9 часов вечера, не все успели проголосовать. Часть избирателей ушла с надеждой проголосовать на следующий день, что, однако, не разрешалось. В 9 вечера избирательные комиссии опечатали урны с записками и передали их охране, состоявшей из юнкеров.

Корреспонденты отмечали немало курьезов, не имевших принципиального характера – связанных в основном с тем, что многие, несмотря на инструкции, были слабо знакомы с порядком голосования. Некоторые считали, что можно голосовать за других. Иные почему-то думали, что за разные партии нужно голосовать в разных местах, и поэтому заявляли вслух, за какую партию они желают голосовать (чем нарушали тайну). Небольшая часть, так и не разобравшись в процедуре, ушла с участков, не подав голоса{407}. Но в официальном отчете комиссара Киева Временному правительству указывалось, что выборы прошли спокойно, никаких формальных нарушений закона и существенных затруднений не случилось{408}. Так оно, по всей видимости, и было.

По первым данным, в голосовании приняло участие 178 704 человека{409}, то есть немногим более 58,0 % от общего числа (307 890). Явка, таким образом, была немного хуже, чем в 1910 году (59,1 %), но значительно лучше, чем в более ранние годы (1902 – 44,8 %, 1906 – 45,1 %){410}. Сравнивая эти цифры, надо, впрочем, помнить об абсолютно ином составе избирателей после революции.

По уточненным позднее данным, всего было подано 173 473 голоса{411} (3170 записок признали недействительными). Результаты выборов оказались следующими (в разных источниках данные несколько расходятся; эта таблица составлена на основании данных об абсолютном количестве голосов, опубликованных в «Киевских городских известиях»{412}):

Таким образом, уверенную победу одержал социалистический список № 1 (его возглавлял Викентий Дрелинг), второе место заняли украинский блок № 12 (Владимир Винниченко), третье место – русский блок № 3 (Василий Шульгин). Впервые в число гласных вошли женщины (Анастасия Воропаева, Александра Маевская-Массальская, Алла Ковалева).

Та самая «пара гнедых», они же «собачьи головы» – Шульгин и Савенко – и шестнадцать их коллег стали гласными к неудовольствию не только Гарольда, но и Якова Ядова:

.

Хроники

Черной сотне сладко,
На душе светло:
Полтора десятка
С хвостиком прошло.
В вихре бурь стихийных
Под давленьем зла,
Маска «беспартийных»
Сильно помогла.
Гражданин понурый
Сильно оплошал,
Под овечьей шкурой
Волка не узнал.
Ласковые взоры,
Речи, словно мед:
Золотые горы
Городу дает.
Подарит не мало
Щедрая рука,
Будет хлеб и сало,
Сахар и мука.
Вкусные гостинцы
Чересчур нужны,
Да и украинцы,
Как-никак, страшны.
С ними не игрушки,
Пострадает честь,
Коль они галушки
Всех заставят есть.
Этот бред минорный
Темный ум смутил,
И в итоге черный
Кое-что стащил.
С[н]илася калоша,
Ан – он думы сын,
Не было ни гроша,
А теперь алтын{413}.

Выборные страсти, однако, отбушевали. Впереди были конфликты гораздо более серьезного рода…

Стрельба и конфликты

Через два дня после думских выборов, поздно вечером 25 июля (7 августа), состоялся еще один большой побег из Лукьяновской тюрьмы. Арестанты в кухонном отделении обезоружили тюремного надзирателя, связали его, после чего один из преступников переоделся в его форму{414}. Затем арестанты обезоружили еще двоих часовых и одного надзирателя, открыли камеры своих товарищей, взломали дверь цейхгауза и похитили большое количество револьверов и патронов. Всего бежало 109 из 409 содержавшихся в тюрьме арестованных. Беглецы засели в оврагах и кустах. Полтора десятка удалось задержать «по горячим следам», после сильной перестрелки, но остальные разбрелись по городу{415}.