Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Поездка Василенко в Петроград так и не состоялась. Через двенадцать дней после того, как он был туда приглашен, Временного правительства уже не существовало. Салтыков, в числе других министров, был арестован большевиками в ночь на 26 октября (8 ноября), а освобожден ровно через три месяца. Впоследствии он стал советским чиновником, но в 1930 году был снова арестован, отбыл трехлетний срок, в августе 1937 года арестован в последний раз и в 1937 году расстрелян по приговору «тройки». Василенко формально оставался комиссаром уже несуществующего правительства до 17 (30) ноября 1917 года. В январе 1918 года отошел от политической деятельности. Работал в Одесском губернском статистическом бюро, затем во Всеукраинской академии наук. В 1923 году арестован и приговорен к десяти годам. В 1938 году снова арестован, осужден на пять лет, а в июле 1941 года, вероятно, расстрелян в Виннице…

Итак, налицо был очередной конфликт между Киевом и Петроградом. Проблема, разумеется, была шире, чем конкретная ситуация с Василенко. Генеральный секретариат к тому моменту не только претендовал на статус высшей власти на Украине, но и желал считать себя органом не Временного правительства, а лишь Центральной Рады. В «жернова» конфликта попал и комиссар по делам Украины при Временном правительстве Петр Стебницкий. Узнав о том, что Временное правительство «через его голову» вошло в контакт с Генеральным секретариатом, он не посчитал возможным оставаться в своей должности и не позднее 20 октября (2 ноября) подал в отставку{516}. В то же время, 18 (31) октября генеральных секретарей Винниченко, Стешенко и Зарубина вызвали на ковёр в Петроград – давать объяснения по поводу деятельности Центральной Рады{517}. Корреспондент «Киевлянина», ссылаясь на «лиц, близких к Керенскому и Коновалову», сообщал, что «правительством, в случае отказа Винниченко прибыть в Петроград, рада и секретариат будут немедленно распущены и командующему войсками дадутся особые директивы. <…> Министерство [юстиции] давно получало сведения о безответственной агитации, ведущейся на Украине отдельными представителями рады. Украина стремится к сепаратизму, положение нетерпимо. Правительство, обладающее полнотой власти, примет меры к ограждению чести и достоинства России»{518}.

Неизвестно, чем бы всё закончилось – если бы в Петрограде не произошло то, что произошло в реальности…

Накануне: Петроград

Захват власти большевиками в Петрограде не был неожиданностью. Сведения о подготовке выступления большевиков появились в киевских газетах за полторы недели до переворота. 14 (27) октября «Киевлянин» и «Последние новости» напечатали две телеграммы из Москвы. В одной из них утверждалось, что «[в Петрограде] сегодня [13 (26) октября. – С. М.] ожидается выступление большевиков у правительственных учреждений[,] а также у Зимнего дворца»{519}; в другой сообщалось: «В кругах революционной демократии встревожены большевистским выступлением, которое готовится к 20 октября. <…> Умеренная часть революционной демократии принимает меры к предупреждению выступления. Лидеры этой части демократии вчера и сегодня посещали фабрики и заводы, призывая рабочих воздержаться от выступления. В кругах революционной демократии выражают надежду, что удастся предотвратить повторения событий 3–5 июля»{520}. И еще примечательная (зловещая) деталь. 20 октября (2 ноября) те же «Последние новости» перепечатали телеграмму из Саратова: на тамошнем областном съезде советов была предложена резолюция о недопустимости уличных выступлений, могущих привести к гражданской войне{521}.

18 (31) октября в Петрограде состоялось экстренное заседание Совета рабочих и солдатских депутатов, под председательством Троцкого. Избрали делегатов на предстоящий второй всероссийский съезд советов (пятерых большевиков, двоих меньшевиков, одного эсера), приняли решение о бесплатном проезде солдат в трамвае… после чего перешли к «вопросу о предстоящем выступлении большевиков». Троцкий заявляет: «Газетные сведения ложны, никакой тайной политики петроградский совет не ведет. Буржуазная печать сообщила, что я подписал ордер о выдаче рабочим 5,000 винтовок. Я это сделал и буду продолжать впредь, исполняя постановления петроградского совета о вооружении красной гвардии»{522}.