Килл крик

Сэм пошел дальше от дома и вскоре услышал впереди негромкий звук.

Стрекотание.

В нем улавливался четкий ритм.

Он различил проступающий из сумрака силуэт деревянного моста, словно материализовавшееся видение.

Протянул руку, коснулся края перил. Они были шершавые, растрескавшиеся.

Звук шел с другой стороны моста. Точнее, он шел отовсюду на другом берегу: от моста, от дороги, от поросшей травой обочины, от тонущих в тени деревьев, растущих на берегу ручья.

Стрекотание стало громче.

Насекомые. Торопливая мелодия сверчков, неспешные трели цикад.

Через пару недель они зароются под камни и коряги, чтобы переждать зиму, но пока они еще тут, еще поют свои песни звездам.

Но там, где стоял Сэм, никто не стрекотал. Мысль была совершенно абсурдная, но отделаться от нее Сэм не мог.

Насекомые не хотят перебираться через ручей. Не хотят на эту сторону.

Впереди мягко пульсировала звуками ночь. Позади царила всепоглощающая тишина.

Сэм медленно попятился от моста. Развернулся и быстрым шагом направился обратно к дому. Стрекотание насекомых постепенно стихло.

Проходя мимо бука, Сэм внезапно уловил краем глаза свет наверху. Он поднял голову.

Горело окно третьего этажа, словно фонарь в темной башне. А потом свет пропал так же внезапно, как появился.

Все еще глядя на окно, Сэм прошел под ветками.

Блестящая черная туфля ударила его по лицу.

С воплем Сэм отскочил назад, споткнулся и упал на спину. Он уставился на дерево.

Над ним медленно покачивались ноги женщины. На ней были темное платье и длинные белые чулки. Кровь прилила к ее бледным пальцам так, что они стали похожи на разбухшие сардельки. Над изгибом груди Сэм разглядел белое, как снег, лицо, выпученные глаза смотрели прямо на него.

Это была Рейчел Финч.

Сэм задом наперед отполз от дерева на безопасное расстояние и вскочил на ноги. Сердце колотилось, грудь ходила ходуном.

Он ошибся.

Это была не Рейчел Финч. Уже не Рейчел Финч.

Мертвое тело преобразилось. Теперь это была грузная женщина лет сорока. Точнее, то, что от нее осталось. Она обгорела дочерна, кожа слезала с плоти, как кора с гнилого дерева. Жалкие остатки волос, похоже, приплавились к скальпу, похожему на испещренную кратерами поверхность Луны. Глаза от жара лопнули в глазницах, и блестящая вязкая жижа чудовищными слезами стекала по щекам. Из-за тяжести туловища шея в петле вытянулась так, что казалось, сейчас разорвется.

– Господи, нет, – простонал Сэм.

Мама.

Тело качалось не только от ветра.

Пальцы женщины подергивались.

Сэм смотрел, как она медленно поднимает руку. Как направляет на него обгорелый обрубок, когда-то бывший пальцем. Ее рот распахнулся, остатки губ зашевелились, обнажая сохранившие белизну зубы, пытаясь произнести слово, неспособное вылететь из безъязыкого рта. В воздухе повисло облако серого дыма.

Сэм закрыл лицо руками.

Нет. Нет! Это не она! Это не она!

Он прижал ладони к глазам с такой силой, что увидел в темноте золотые искры.

Ее здесь нет. Это не взаправду. Все это не взаправду. Это все у тебя в голове.

Потому что с головой у тебя совсем плохо. Ты сошел с ума.

Эта мысль была самой страшной.

Наконец он отнял от лица руки. Открыл глаза.

Мертвого тела на дереве не было.

Ветки лениво покачивались на ветру.

Когда Сэм вошел в дом, Кейт была в передней, сидела у подножия лестницы. Она торопливо встала, запахнула оливково-зеленую армейскую куртку, спасаясь от холодного воздуха из двери.

– Все в порядке? – спросила Кейт.

«Это из-за моего лица, – догадался Сэм, – я выгляжу так, словно увидел…»

Он не смог даже закончить мысль, до того она была нелепой.

– Все хорошо, – сказал Сэм.

Он не ждал, что Кейт ему поверит. Он и сам не особо в это верил.

Кейт огляделась вокруг, удостоверяясь, что они одни.

– Я бы хотела с вами поговорить о том, что случилось. Об интервью, – произнесла она вполголоса. От этого ее сильный южный выговор смягчился.

– Это было не интервью, Кейт, это была подстава. Он устроил представление для своих фолловеров.

Злость не утихла, но слететь с катушек Сэму уже не грозило. Он до сих пор не оправился после увиденного во дворе.

«После того, что тебе померещилось во дворе», – поправил он себя.

Кейт прикусила нижнюю губу и опустила глаза:

– Знаю, он иногда увлекается. Страстная натура. Но он, понимаете, еще и боится, что все развалится. Боится потерять то, что построил. Ему кажется, что он должен все время кому-то что-то доказывать.

– Ну, он вообще-то не один такой.

– Пожалуйста. Он хороший человек. – Кейт умоляюще посмотрела на Сэма. – Он очень поддержал меня, когда я нуждалась в помощи. И он действительно вас уважает.

«Интересным же способом он это демонстрирует», – подумал Сэм, но говорить вслух не стал – какой смысл? Вместо этого он кивнул.

– Я уже поговорила с остальными, – сказала Кейт.

– И?