Килл крик

Это он. Господом клянусь, это его голос.

Нет, что-то здесь было не то. Себастьян не мог разобрать что.

Человек улыбнулся:

– Это я. Я пришел.

Его губы. Он раскрывал рот, но губы почти не двигались. Они не выговаривали слова. Говорил не он.

Человек шагнул ближе. Казалось, он излучает лунный свет.

– Это я, милый. Это правда я.

По лицу Себастьяна заструились горячие слезы. Ему было неважно, как и почему это происходило. Неважно, пусть даже здесь что-то неладно, пусть даже это иллюзия, мираж или фокус деградирующего рассудка. Он хотел лишь остаться в этом мгновении, в этой самой комнате, в этом доме.

– Ричард? – Губы Себастьяна задрожали.

– Давай поговорим, – выплывали слова из открытого рта пришельца. – Если хочешь, можем говорить всю ночь. Я никуда не уйду.

Себастьян подался вперед, вытянул трясущуюся руку в отчаянной попытке сократить расстояние между ними. А человек-тень потянулся к нему.

Сэму снился сон.

Он был на вечеринке. Кто ее устраивал, он не знал. В комнате яблоку негде было упасть, гости нацепили разноцветные бумажные шляпы. То и дело кто-то пронзительно дудел в дудку, и все хохотали от неожиданности. Одеты гости были странно старомодно: мужчины – в костюмах-тройках и цилиндрах, женщины – в громоздких платьях и кринолинах. Все это походило на какой-то праздник – может быть, канун Нового года, – хотя Сэм не помнил, чтобы его когда-нибудь звали на подобное мероприятие.

Он смотрел на стоящую на другом конце комнаты Эрин, она покатывалась со смеху от похабных анекдотов, которыми развлекали ее мужчины. Они так и расстилались перед ней, одолеваемые похотью. Но взгляд Эрин был прикован к Сэму, даже когда мужчины принялись ее целовать – сперва в щеку, потом в губы. Эрин никак не сопротивлялась их ласкам, а они грубо тискали ее груди, терли затвердевшие соски, запускали пальцы под ее короткое платье. Мужчины целовали ее шею, ее ноги, ее обнаженную грудь, но она так и смотрела на Сэма, и чем больше вольностей позволяли себе мужчины, тем громче она смеялась.

Он крикнул:

– Эрин!

Он жаждал ее. Нуждался в ней. Мысль о том, что кто-то другой может обладать ей, была невыносима.

Нельзя было ее отпускать. Он совершил ошибку. Он должен был остановить ее.

Почему я просто не сказал ей правду?

Он попытался снова позвать Эрин, но ее имя застряло в горле, охваченном чудовищным жаром. Горло Сэма горело огнем. Густой серый дым наполнил легкие.

Он задыхался. Он умирал. Он сгорал заживо.

Сэм опустил глаза и увидел, что в руках у него старая чугунная сковорода. Шершавый, видавший виды металл был покрыт темной кровью. Капли срывались с краев, падали на землю.

Он моргнул – и оказался у себя дома. Эрин плакала. Вокруг было пусто: ни мебели, ни книг, ничего, что напоминало бы о прежней жизни.

«Прежняя жизнь, – подумал он. – Вот как это следует называть. Навсегда ушедшая жизнь».

Но нет. Эрин говорила, что все хорошо, что она простила его. Возможно, во всем этом кошмаре была толика ее вины. Она уделяла ему мало внимания. Позволила ему отдалиться.

Сэм покачал головой. Все было не так. Виноват был он один. Это он слишком много пил, затевал ссоры, это он замыкался в себе, пока Эрин не осталось ничего другого, кроме как уйти. Это он не захотел дать ей семью, о которой она всегда мечтала.

Эрин взяла его за руку.

Но ее рука была уже не ее.

Это была рука, принесенная в жертву огню, плоть обгорела, обнажив белые кости.

Это была рука его матери.

Сэм зажмурился и закричал. Нет! Нет! Нет!

Дым наполнил его распахнутый рот, удушая его, поглощая его.

Внезапно Сэм очнулся. Подробности сна мгновенно испарились из памяти.

Сэм был уверен, что пробудился от какого-то звука. Он замер в постели, пытаясь расслышать что-то помимо лихорадочного биения собственного сердца.

Вот оно.

Звук был слабый, но Сэму он не мерещился. Приподнявшись на локтях, он повернул голову туда, откуда шел шум.

Напряг слух.

Скрежет. Словно кто-то скребся по ту сторону стены…

В дверь спальни постучали, Сэм вздрогнул.

– Господи, – буркнул он сам себе.

Прислушался. Скребущий звук затих.

Сэм осторожно выбрался из постели и подошел к двери. Пол холодил босые ноги. Придвинулся к двери почти вплотную и опять прислушался. В коридоре кто-то стоял. Сэм различал тихое дыхание.

– Сэм?

Голос застал его врасплох.

– Сэм, вы не спите?

Он поспешно распахнул дверь. За ней, завернувшись в толстое лоскутное одеяло, стояла Мор.

– Простите. Я не хотела вас беспокоить.

– Что-то случилось? – спросил Сэм.

Края туго обтягивающего Мор одеяла еле заметно шевелились.

«У нее дрожат руки», – догадался Сэм.

– Можно я войду? – Голос звучал на удивление жалко.

Сэм посторонился, и Мор юркнула в комнату. Сэм закрыл дверь на задвижку:

– Черт возьми, Мор, в чем дело?

– Мне показалось, что в мою комнату кто-то забрался, – ответила она, отвернувшись от Сэма, глядя на его смятую постель.

– Кто?

Мор молчала.