Килл крик

Джейк чувствует, что перемены происходят не только с его близкими, но и с ним самим. Ему десять, и он впервые сталкивается с тем брутальным социальным дарвинизмом, которым печально известна средняя и старшая школа. Он начинает получать удовольствие от издевательств над более слабыми ребятами, наслаждаться одобрением «крутой» компании. Однажды он засовывает палку в колесо велосипеда одноклассника. Бедный парнишка летит кувырком и ломает ногу. А Джейк на глазах у «крутых» наклоняется к лежащему на земле мальчику и слегка выкручивает его раненую голень, просто чтобы услышать скрежет костей. Джейка ужасает даже не то, что все это ему нравится, а другое: он понимает, что поступает просто чудовищно, но все равно продолжает делать, что делал, словно находится вне своего тела и наблюдает, как другой мальчишка по имени Джейк, чужак с его лицом, мучает других.

За окном как будто туча набежала на солнце, хотя, когда Сэм приехал, небо до самого горизонта было ясным и чистым. Мор переминалась на месте, заводя одну босую ступню за другую, словно в любой момент готова была пуститься в бегство. Она плотнее запахнула полы своего кимоно. За спиной у нее поднималась тьма. В дом проник холод.

– Итак, Джейк начинает подозревать, что во всем виноват дом, – продолжал Сэм. – Он изучает его историю и обнаруживает то, что вначале кажется чередой никак не связанных между собой несчастий, происходивших с предыдущими владельцами. А потом начинает вырисовываться закономерность. Все жильцы проводили в доме лишь год, а затем с ними случалось что-то ужасное и необъяснимое. Один мужчина босиком прошел милю по снегу, чтобы застрелить соседа. Мальчик запер свою младшую сестренку в выброшенном холодильнике и бросил – девочка умерла, задыхаясь и зовя маму. А началась вся эта цепь смертей с одного конкретного человека, которого убили грабители, и с его девушки, которую они повесили на дереве во дворе.

Сэм помолчал, глядя, как на лице Мор проступает понимание.

– Знаю, – сказал он. – Звучит знакомо.

Мор лишь кивнула. Возможно, впервые в жизни у нее не нашлось слов.

Сэм набрал воздуха и продолжил:

– В общем, чем усерднее Джейк исследует дом и чем сильнее сопротивляется его воздействию, тем громче становятся звуки за стеной на третьем этаже. Как будто что-то пытается выбраться оттуда. Но никто, кроме Джейка, этого не слышит.

Однажды, стоя во дворе, мальчик делает удивительное открытие. Похоже на то, что дом на добрых восемь футов длиннее коридора третьего этажа. Джейк задумывается: а что, если за той стеной есть комната? И вот, пока обитающее в доме зло разрушает его семью, Джейк мало-помалу разбирает стену, пытаясь добраться до комнаты, в которой он надеется обнаружить разгадку всепоглощающего кошмара.

И тут появляется Томми.

– Томми, – еле слышно повторила Мор.

– Он знает, какие силы скрываются за стеной. И хочет забрать их себе.

Мор словно бы перестала дышать. Она застыла в полной неподвижности. Сэм еще никогда не видел ее такой бледной – в оттененном черными, как ночь, волосами лице не было ни кровинки.

– Кульминация наступает, когда они прожили в доме уже почти год, в ту ночь, когда папа насилует и чуть не убивает свою секретаршу, в ту ночь, когда мама едет к богатой стерве с твердым намерением вышибить ей накачанные ботоксом мозги, в ту ночь, когда Алекс заманивает одноклассника в подвал, чтобы показать ему сюрприз, гниющий под грудой сухих листьев. В эту ночь Томми – в моем романе он городской разнорабочий – прокрадывается в дом и проламывает стену, чтобы встретиться с абсолютной тьмой по ту сторону.

Здесь рассказ Сэма оборвался. Вначале Мор просто глядела на него, изумленно моргая, ожидая продолжения. Когда продолжения не последовало, она прокашлялась, готовясь сказать что-то впервые за четверть часа.

– Что он находит? – спросила она шепотом.

– Я не знаю, – ответил Сэм. – Именно в этом месте у меня случился первый за все время работы над книгой писательский блок, вдохновение словно нажало на тормоза, и роман встал как вкопанный. – Он ткнул пальцем в экран ноутбука, в то самое место, где мигал курсор. – И я подозреваю, что вы остановились там же.

Мор с трудом втянула воздух.

С ним это тоже происходит.

Впервые за шесть месяцев она могла поговорить с кем-то, способным понять, что она испытывает.

Она посмотрела Сэму в глаза и сказала:

– Я тоже это чувствую – как будто я снова там. В доме. Иногда мне кажется, что я его и не покидала.

Сэм коснулся ее руки. Мор не отпрянула.

– Я понимаю, – сказал Сэм, – Я понимаю.

«Просто расскажи ему», – произнес голос в голове у Мор.

«Но я не знаю, можно ли ему доверять», – возразил другой голос. Голос юной Мор. Девушки, которую все называли Терезой.

У тебя, мать твою, сейчас не особо богатый выбор, не находишь?

Мор сглотнула слюну и начала пересказывать свой роман.