Киномелодрама. Фильм ужасов

На этой хотя и банальной, но вполне жизненной канве вышиваются замысловатые сказочные узоры. Женщина (Анук Эме) работает в кино, одним из помощников режиссера. Она хлопает хлопушкой перед камерой и записывает в журнал номер кадра. Она часть того экзотического в глазах обывателя киномира, который всегда вызывает любопытство. Муж ее был каскадером — исполнителем сложных трюков и погиб на съемке, случайно подорвавшись. Мужчина (Жан Луи Трентиньян) — спортсмен, автогонщик, каждый день рискующий жизнью, один раз уже чудом спасенный (именно тогда его жена, думая, что он погиб, с горя покончила с собой, выбросившись из окна).

Мы не случайно пристально всматриваемся в профессиональную характеристику героев, ибо для кинематографа массовой культуры одно из первых условий — модная необычность героев, их принадлежность к тем социальным группам, которые вызывают наибольшее любопытство, интерес (или же, наоборот, полная их заурядность). Кинематограф этого типа особенно любит профессии, связанные с искусством, спортом, любит также показывать преступников, проституток, душевнобольных. Выбор профессии оказывается в таком случае одним из способов горячить кровь, удовлетворять любопытство, а также средством показа наиболее экзотической, скрытой от обывательского глаза среды, закулисного мира искусства, спорта, преступности, патологии и т. д.

Мелодрама, изгнанная из элитарных сфер искусства, завоевала постоянные и прочные позиции в «кино для всех». Кинематограф создал несколько типов экранной мелодрамы. «Мужчина и женщина» относится к лирической, которая, в отличие от социальной мелодрамы, замыкает круг своих интересов в сфере чувств, тщательно очищая своих героев от всех (кроме эмоциональных) связей с миром. В картине Лелюша речь идет о любви, и только о любви. Как и должно быть в чувствительной мелодраме, герои несчастны — они оба потеряли любимых. Симпатии зрителей одним этим фактом привлекаются на их сторону. Несчастны не просто серые, малоинтересные люди, а именно те, о которых общественное мнение сложило миф, миф об их богатстве, благоденствии, обособленности. Именно им, людям искусства и спорта, велит молва завидовать и подражать. Но и они бывают несчастны, утверждает Клод Лелюш. Правда, лишь в любви, уточняет он.

Есть множество способов заставить зрителя переживать. Один из них — дети, маленькие беспомощные существа, так трогательно зависимые от взрослых. У Женщины — дочка, у Мужчины — сын. Дети живут в пансионате, за городом, родители приезжают проведать их раз в неделю. Малыши привыкли к этому порядку, родителей он тоже вполне устраивает. Дети в картине создают тот сентиментальный фон, без которого трудно дышать мелодраме. Кроме того, они должны убедить нас в искренности, чистоте и разумности всего происходящего.

Уже в самом начале зрителя доводят до состояния умиления и растроганности. Нежность матери к крохотной дочке, их воркование о пирожных, шоколадках, восторг перед нарядными витринами сменяется «мужской» игрой отца с сыном за рулем автомобиля. Обе сцены, симметрично выстроенные как параллельное действие, помещены в лирические пейзажи маленького приморского городка, пустынного в осеннюю пору пляжа и сопровождаются сладкозвучной музыкой Франсиса Лея. Эти две сцены только предваряют действие, они — фон титрам. Само же действие начинается у входа в школу-пансионат, где встречаются главные герои — Мужчина и Женщина. Анн опоздала на поезд, Жан Луи взялся довезти ее до Парижа в своей машине.

Банальный, ни к чему не обязывающий разговор. Да и о чем говорить двум случайным попутчикам? Лелюш отлично знает, что слова в кино — не самое главное, гораздо действенней оказываются взгляды, жесты, позы, молчание, реакции. Он заставляет «работать» дождливую погоду, старомодную песенку по радио, движение машины, взгляды украдкой, скрывающие интерес и неловкость, крупные планы немолодой, но нестандартно красивой женщины, лицо мужчины, в котором сочетаются простодушие и самоуверенность. Из слов же значение имеют только те, что предваряют воспоминания. Анн вспоминает погибшего мужа — веселого, ребячливого, отчаянно смелого парня. Ретроспекции сняты в манере комиксов с их разрубленностью действия на застывшие эпизоды, экспрессией и примитивностью запечатленного момента. Они ярки и эффектны. Анн воскрешает в памяти головоломные трюки на съемках, идиллические путешествия. Идет длинная серия коротеньких сцен: Пьер поет самбу с журналом в руках, верхом на лошади, за столом, в тростниковых зарослях, целуясь, моясь, тренируясь… Лелюш здесь демонстрирует свое умение создавать scopitones — экранизированные песенки, основной закон которых рекламная броскость пластической иллюстрации песенного текста. По сути, все эти воспоминания психологически несостоятельны, слишком они красивы, организованы, механически ритмизованы. Но автору не нужна правда, как не нужна и глубина чувств. Его задача — вызвать в нас легкую грусть, подогреть наш интерес броскими эффектами, красивостью. И с этим он блистательно справляется.