Кинжал Гая Гисборна

Из деревни они вышли без происшествий, но не так быстро, как хотелось бы: приходилось с осторожностью проходить мимо домов, чтобы не быть замеченными. Вдова сейчас могла оказаться у кого угодно, или же кто-то мог заметить подозрительную вылазку и сказать об этом при ней.

На лесной дороге в этом плане было поспокойнее, но едва деревня оказалась достаточно далеко, Гисборн остановился.

— Теперь иди вперёд один. Робин должен увидеть только тебя. Через час-полтора я отправлюсь к дубу.

— Не нравится мне эта идея, — вздохнул Йован. — Мы ведь оба знаем, что со мной ничего никогда не бывает по плану.

Он не ждал, что внезапно найдётся что-то получше, однако от традиции поныть перед тем, как приступить к действиям, отказаться не смог. Гай, не ответив, просто сел на обочине дороги и сделал вид, будто рядом никого нет.

Йован ещё немного постоял на месте, но вскоре понял, что не дождётся даже пожелания удачи, и поплёлся вперёд. Он несколько раз оборачивался, пока плохо различимый в темноте силуэт Гисборна не исчез из виду.

«Ничего, — мысленно утешил он себя. — Шататься по лесу не так стрёмно, когда ты бессмертный».

Впрочем, это не успокаивало до конца. Колдовской холод ощущался даже сквозь куртку, которая оказалась куда бесполезнее, чем Йован надеялся, и дрожь, хоть она и не была вызвана страхом, нагнетала на него мрачное настроение.

Минут через двадцать он решил, что отошёл на достаточное расстояние, чтобы начать шуметь, наступил на сухую ветку, громко покашлял и принялся ждать. Никто не появлялся. Выругавшись по себя, он сошёл с дороги и немного углубился в чащу, то и дело оборачиваясь, чтобы не потерять за массивными обросшими стволами асфальт, истрескавшийся и частично покрытый землёй. Когда дорогу стало едва видно, он остановился. Гуд всё ещё не спешил выходить.

— Ро-о-обин, — негромко позвал Йован.

В кустах зашуршало, но, к его большому разочарованию, оттуда вышмыгнул ёж и возмущённо зафыркал. С торчащими иголками и злобным взглядом зверёк мог бы выглядеть угрожающе, если бы не был размером с два кулака.

Йован присел на корточки и посмотрел в немигающие чёрные глаза.

— Ну чего ругаешься? Я иду себе спокойно, никого не трогаю, а ты так… Эй-эй, куда?!

Ёж вдруг с шипением метнулся в его сторону, быстро перебирая лапами. Такому внезапному броску и зловеще приоткрытой зубастой мог позавидовать даже крокодил. Чтобы спастись от подобной атаки, нужно было обладать реакцией и ловкостью антилопы, но Йован был всего лишь человеком. Вскочив, он запнулся то ли о корень, то ли о собственную ногу, и упал бы, но за спиной оказалось что-то мохнатое. В его воображении сразу возник голодный гризли, и он, быстро рассудив, что если ёж всего лишь откусит ногу, то медведь проглотит целиком, отпрыгнул в сторону наименьшего зла. Однако испуг Йована мигом пропал, стоило ему обернуться. Из драной шкуры смотрело знакомое прогнившее до черноты лицо.

— О, Тук, рад тебя видеть!

Глава XXVII. Семисотлетний дуб

Монах стоял неподвижно, будто не узнавая Йована. Выцветшие глаза с серыми прожилками казались сделанными из мрамора, а лицо и руки — слепленными из глины вперемешку с грязью, ещё не высохшими и лоснящимися от влаги.

— Помнишь меня?

Тук даже не шевельнулся, однако то, что он не напал сразу, вполне можно было принять как положительный ответ.

— Отведи меня к Робину, — попросил Йован. Ему хотелось бы сперва попробовать выведать у мертвеца какую-нибудь информацию, но он опасался, что Гуд окажется где-то неподалёку и узнает о предательстве одного из своих слуг.

Прошло несколько минут, прежде чем Тук кивнул. Но он не спешил двигаться — оказалось, что это была реакция на первый вопрос.

— Отведи, — Йован пальцами изобразил ходьбу, а потом указал на себя, надеясь, что до монаха так дойдёт быстрее, — меня к Робину.

Мертвец некоторое время смотрел на него тупым взглядом, а потом взял за рукав и потянул за собой. На пути росли невысокие, но густые кусты высотой примерно по колено. Тука это ничуть не смутило: он бодро шагнул в заросли, не обращая внимания на колючки, зацепившие его уже порядком изодранную шкурку-накидку.

— Чувак, давай без рук!

Йован попытался вырвать запястье из хватки, но окостеневшие пальцы только сжались крепче. Ему оставалось только смириться и поблагодарить свои длинные рукава за спасение от прямого контакта с кожей зомби.

От быстрой ходьбы, местами переходящей на бег, стало в несколько раз холоднее. Но сколько бы он не просил Тука замедлиться, тот как будто не понимал, чего от него хотят.

— Твой хозяин заколдовал лес, — пытался объяснить Йован. — Чем больше тепла производит моё тело, тем сильнее становится мороз. Ты знаешь, что это такое? Помнишь зимы, снег?