Кинжал Клеопатры

– Это плата за «защиту» полиции. АТА – это ассоциация торговцев алкоголем. Это прикрытие для полицейских, чтобы вымогать деньги. Где вы это взяли?

Она рассказала ему о налете на салун Шваба прошлой ночью и о выводе Джоны о том, что полиция посылала Швабу сообщение.

– Полагаю, что ваш друг прав. Судя по всему, Бирнс выжимал из Шваба деньги, а Юстус возразил против последнего повышения ставки. Вероятно, он отказался платить, и Бирнс решил преподать ему урок. Ему повезло, что они не поступили хуже.

Все сходится, подумала она, – налет, украденные бутылки. Это было послание: «Не переходи мне дорогу, иначе пожалеешь об этом». Она начинала понимать ненависть Фергюсона к Томасу Бирнсу. И все же чувствовала, что было что-то еще, что-то более личное.

– Как вы думаете, Бирнс знал, что вы там были? – спросил Фергюсон.

– Я не понимаю, как он мог узнать. Это было спонтанное решение с моей стороны.

– Вы бы удивились, узнав, как это для него легко. У него повсюду шпионы.

Предсказание Григория о том, что его друзья-радикалы будут освобождены, оказалось полностью точным. По словам Фергюсона, они были освобождены тем утром, и никаких обвинений предъявлено не было.

– Они ушли примерно в то время, когда появился мистер Беннетт, – добавил он. – Они были кучкой неудачников. Некоторые женщины были больше похожи на мужчин, чем сами мужчины.

Элизабет пропустила это замечание мимо ушей. Она хотела защитить их, но не видела в этом смысла – были дела поважнее. Когда она спросила Фергюсона, что произошло, пока он находился под стражей в полиции, он отказался вдаваться в подробности, как будто ему было стыдно за то, что он пострадал от их рук. Элизабет на самом деле испытала облегчение от того, что его раны не оказались хуже, хотя и не сказала этого вслух. Он, казалось, не горел желанием возвращаться к этому вопросу, очевидно, считая его закрытым.

– Появление Фредди прошлой ночью вам как-нибудь помогло? – спросила она.

– Фредди? Он так и не появился. А если и пришел, то мне никто не сказал. Кстати, где он?

– Я не видела его со вчерашнего дня. Когда мы расстались, он направился в тюрьму, чтобы найти вас.

Фергюсон подергал себя за усы.

– Интересно, что… Здравствуйте, Баннистер! – крикнул он, когда друг Фредди Том Баннистер проходил мимо кабинета.

– Да, сэр? – сказал он, просовывая голову в дверь.

– Вы видели сегодня Фредди Эванса?

– Нет, сэр, он обманул меня прошлой ночью. Мы должны были встретиться в «Белой лошади», но мерзавец так и не появился.

– И вы не видели его весь день?

– Нет, сэр, но, если вы его увидите, можете сказать ему, что он должен мне пару стаканов виски.

– Если вы что-нибудь услышите от него, скажите ему, чтобы он немедленно связался со мной, пожалуйста.

– Будет сделано, сэр, – сказал Баннистер, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Подожди, – сказала Элизабет. – Я пойду с тобой.

– Я скоро должен буду отредактировать вашу статью, так что никуда не уходите, – сказал Фергюсон.

– Я буду за своим столом, сэр, – сказала она, следуя за Томом в коридор.

– Ты знаешь, почему Фергюсон так сильно ненавидит детектива Бирнса? – спросила она, когда они направились к комнате для репортеров.

– А вы не знаете?

– Не знаю что?

– Он считает Бирнса ответственным за смерть своей жены.

– Я и не знала, что он когда-либо был женат.

– Очевидно, она вынашивала их первенца, – Баннистер покачал своей длинной лохматой головой. – Бедняга.

– Что случилось?

– Точно не уверен. В то время я еще жил в Лондоне. Что-то вроде шальной пули, думаю.

– Как трагично.

– Да. С тех пор Фергюсон винит в этом Бирнса, – сказал он, когда они вошли в комнату для репортеров. В ней кипела энергия утра понедельника.

– Значит, со вчерашнего вечера ты вообще ничего не слышал о Фредди? – спросила Элизабет Тома, когда они сели за свои столы.

– Нет. Он так и не появился, а я долго ждал. – Он прикусил губу и нахмурился. – Мне это ни капельки не нравится, совсем не нравится.

Элизабет вынуждена была согласиться. Она боялась, что с Фредди что-то случилось, и что-то очень плохое.

Глава 53

Томас Ф. Бирнс, начальник сыскной полиции города Нью-Йорка, сидел в своем кабинете, уставившись на письмо, которое держал в руке. Хотя в комнате было прохладно, капли пота выступили у него на лбу, а ладони стали липкими. Словно совершая покаяние, он перечитал слова, которые уже прочел дюжину раз, пока почти не выучил их наизусть.