Кинжал Клеопатры

Добрую треть присутствующих составляли женщины. Элизабет также заметила нескольких негров, а также одного мужчину, чье лицо имело восточные черты. Как старые, так и молодые были вовлечены в оживленную беседу, сопровождаемую взрывами смеха и долгими глотками пива из высоких металлических кружек. Несколько человек подняли головы, когда вошла Элизабет. Некоторые, казалось, были слегка заинтересованы ее присутствием, но вскоре вернулись к разговору и выпивке со своими спутниками. Она не чувствовала себя незамеченной. Казалось, ее присутствие воспринимается как что-то само собой разумеющееся. Она никогда не чувствовала себя так расслабленно в комнате, полной незнакомцев.

Вытянув шею, чтобы разглядеть что-нибудь поверх толпы стоящих людей, Элизабет высматривала Карлотту и ее брата, когда молодой черноволосый парень вернулся с двумя кружками пива.

– Держите, – предложил он, протягивая ей одну.

– Очень любезно с вашей стороны, – ответила она.

– Давайте выпьем за Карла Маркса! – воскликнул он, поднимая свой бокал. Видя ее метания, он мягко хлопнул ее по спине, и она подумала, не было ли это какой-то формой тайного радикального рукопожатия. – Не бойтесь, здесь вы в безопасности. Пейте, дружище!

Внезапно ей захотелось пить, и она залпом выпила большое количество ледяного пива. Пузырьки защекотали ей горло, освежая.

Сам изрядно выпив, ее спутник затянул песню. Несколько других быстро присоединились к нему.

Восстаньте, проклятые Земли!
Восстаньте, узники голодной смерти!
Бурлит внутри нас справедливость,
Счастливого конца нам не видать!

Песня продолжалась еще несколько куплетов, закончившись аплодисментами и одобрительными возгласами собравшейся компании.

– Значит, вы здесь впервые? – спросил спутник Элизабет.

– Почему вы так решили?

– Я заметил, как вы изучаете толпу. Похоже, вы здесь никого не знаете.

– Еще как знает! – раздался голос за спиной Элизабет, и она, обернувшись, увидела Карлотту и Джону. – Я так рада, что ты пришла! – воскликнула Карлотта, обнимая Элизабет так сильно, что чуть не сбила ее с ног.

– Как и я, – сказал Джона, тепло пожимая ей руку, когда она восстановила равновесие.

Черноволосый мужчина улыбнулся.

– Значит, вы знаете этих двух негодяев?

– Чья бы корова мычала, – ответил Джона. – Ты сам настоящий негодяй.

– О, прекратите оба, – сказала Карлотта, поворачиваясь к Элизабет. – Я вижу, ты познакомилась с Григорием.

Элизабет помотала головой.

– Мы еще не были официально представлены друг другу.

Джона ударил себя ладонью по лбу.

– Ах! Где мои манеры?

– Я бы сказал, на дне этой пивной кружки, – заметил Григорий. Джона ответил легким ударом в плечо.

Карлотта сразу вмешалась.

– Григорий, позволь мне представить тебе мою подругу мисс Элизабет ван ден Брук.

– Очень рад с вами познакомиться, – сказал он, целуя ей руку.

– И позвольте мне представить мистера Григория Каленкова, негодяя, революционера и литератора, – сказал Джона.

– Это верно, – ответила Элизабет, – я знавала много негодяев, но мало литераторов и еще меньше настоящих революционеров. Мне еще предстоит увидеть всех троих в одном человеке.

Григорий ухмыльнулся.

– Вы забыли сказать, что я еще и социалист.

Джона фыркнул.

– Пф! Каждый в этом зале – социалист.

– Не думаю, что я одна из них, – заметила Элизабет.

Карлотта указала на свою кружку с пивом.

– Еще несколько таких, и ты станешь ей. – Она снова импульсивно обняла Элизабет. – Честно говоря, я не думала, что ты придешь.

– Я рад, что вы присоединитесь к нашей борьбе, – сказал Григорий, обнимая ее за другое плечо. – Dobro pozhalovat!

– В чем именно заключается борьба? – спросила Элизабет.

– Борьба за умы людей, – ответил Джона. – Мы стремимся уничтожить репрессии и несправедливость современного общества – сократить разрыв между богатыми и бедными.

– Элизабет была гостьей миссис Астор, – сказала Карлотта.

– Я была там в качестве журналистки, – поправила ее Элизабет.

– Но, по-видимому, ты произвела сильное впечатление. Миссис Астор она понравилась, – сказала Карлотта мужчинам.

– Не совершайте ошибку, думая, что вы ей приглянулись, – сказал Джона Элизабет. – Как только она поняла, что вы пишете для «Геральд», ее задачей было убедиться, что вы дадите блестящий отчет о ее вечере.

– Eto glupo! – сказал Григорий, обнимая Элизабет за плечи. – У миссис Астор просто хороший вкус – она мне тоже нравится!

Джона закурил сигарету.

– Кроме того, какое имеет значение, принят ли ты в высшем обществе или нет? Является ли это признаком истинного достоинства? – Он помахал сигаретой над головой, рассеивая дым в воздухе. – Конечно нет! Это просто означает, что у тебя есть родословная.

Григорий кивнул.

– Привилегированные всегда стремятся сохранить статус-кво.

Джона махнул сигаретой в сторону Элизабет.

– Разве не ради этого ваши предки покинули Старую Страну? И посмотрите на них, повторяющих свои эгоистичные безумства.