Кирий. Холодная встреча в Анхурсе

Однако мой напарник считал иначе.

– Да? Ну и что? – На моё удивление, моё признание нисколько не изменило настроение молодого некроманта. – Не будь к себе так строг. Придумал этот фокус кто? Ты?

– Да, когда ехал сюда в карете. Камни, попадающие ей под колеса, так сильно ее раскачивали. Вот я и подумал, а если…

– Вот, – бесцеремонно перебил он меня. – В Рашу сумел поцелить ты?

– Ну да.

– Наколдовал заклинание ты?

– Да, я.

– Ну вот. Значит и победа твоя, заслуженная, – подвел он свой итог. – Вот за это мы и выпьем.

Немного подумав, я все-таки решился и опрокинул кружку – может и не целиком, но хотя бы отчасти эта победа – моя.

– И снова – за твою победу! – Явель снова поднял свою кружку и с призывной улыбкой взглянул на меня снизу вверх.

– Ох, и далась тебе эта победа, – отмахнулся я. – Пойми, Яв – мне не победа была важна.

– Не победа?

– Да. Я всего лишь хотел показать ему, что он не всемогущий.

– А…

– И что не ему решать, кто слаб, а кто силен.

– О как.

– Ага. И что другие маги тоже достойны уважения, – пояснил я уже слегка раскрасневшемуся напарнику. – И вообще – сравнивать магию это как-то очень неправильно.

– Да ну?

– Да. Возьмем, к примеру, те же дуэли, – сказал я, вспоминая выпускной экзамен в магической школе герцогства. – Магия ветра колдуется быстро, но бьется не очень больно. Магия огня колдуется хорошо, а при попадании в соперника еще и обжигает.

– Ага, – тут же поддакнул Явель. Он, так же, как и я, присутствовал на школьных дуэлях. Но только в качестве зрителя.

– Магия воды тоже колдуется хорошо, но дополнительного вреда, кроме намокания, от нее не получить. А магия земли…. Магия земли колдуется слишком долго. Но тому, в кого она попадет, я не позавидую.

– Угу, – донеслось еще раз. Еще бы он не знал – я ему сам показывал, что может мой снаряд. Молодое деревце он перешибает на раз. А что могло б быть с человеком, если в него попасть?

Если попасть, м-да…

– Вот я и считаю – если магия у всех настолько разная, то и сравнивать ее это не очень неправильно. Неправильно и не честно. Так же не честно, как стравливать нас, против друг друга, на этих самых дуэлях, – выдал я то, что давно крутилось у меня в голове.

Явель отставил уже пустую кружку в сторону и посмотрел на меня слегка осоловевшим взглядом.

– Хм…. Получается, что наши учителя…заставляли нас… поступать неправильно? – слегка заплетаясь, отозвался он.

– Получается, так, – с грустной усмешкой ответил я.

– Но… тогда… зачем? Зачем они это делали?

– Зачем? Да кто его знает. Жизнь вообще штука не очень честная.

Мы стояли перед ним на коленях. Мы, все пятеро – мой отец, моя мать, двое моих младших сестер и я. Стояли в пыли, перед калиткой, что вела внутрь нашего небольшого дворика. А перед нами, в молчаливом величии, стоял он, сам Эдбуд Дер Виш – высокий, солидный, важный широкоплечий мужчина, разодетый в дорогие одежды из шерсти и изо льна. Взгляд его голубых глаза не выражал ничего, кроме холодного равнодушия, а плотно поджатые губы источали презрение.

– Маг, которого я нанял, сообщил мне, что у вашего сына действительно есть дар, – медленно заговорил он. Судя по его тону, было похоже на то, что говорить ему с нами не просто не хотелось – что это его унижало. Что это делало ему больно. По-настоящему больно.

– Скажу вам так – магия, это вам не игрушки, – снова заговорил Дер Виш. На его лице продолжало играть мученье. Его кривило, да так, словно от зубной боли. – У парня есть дар. Значит, он может стать магом.

Мой отец – крупный чернобородый мужчина с грубыми руками, и мать – хрупкая светловолосая, очень худая женщина, в ответ ничего не сказали.

– Маг вам в семье ни к чему. Согласны?

Мой отец кивнул, вновь не сказав ни слова.

Моё сердце тут же тревожно забилось, словно почувствовав надвигающуюся беду.

– А даже если и к чему, то вам не на что его обучать.

И снова в ответ лишь покорный кивок отца. Моё сердце забилось сильнее, явно чуя тревогу. Я еще не понимал, к чему клонил Эдбуд, но я понимал, что ни к чему хорошему. Ни к чему хорошему для меня.

– А если б даже у вас были деньги, то, что будет делать ваш оборванец в такой школе? Он, небось, толком ни писать, не считать не умеет? Кожевникам же это без надобности.

И снова отец кивнул без всякий возражений. Отец, неужели? Почему же ты снова молчишь? Неужели не видишь, к чему это все ведется!

– А потому я решил – я заберу вашего сына себе. Вам это олух без надобности.

Нет. Нет. Нет! От такого предложения меня бросило в мокрый пот. А со стороны родителей – все то же глухое молчание.

– Тебе же будет лучше – будешь кормить два рта вместо трех, – усмехнувшись, сказал он отцу. – Глядишь, так и выберешься из нищеты, – опустился Дер Виш до шутки. – А ты. – Он перевел взгляд на мою мать, сжавшейся, казалось, просто до невозможности. – Не вздумай его отговаривать. У тебя остаются две дочки. Тебе и этого хватит.