Китаец. Незримая война

— Был в 1995 году один случай в Таджикистане. Приключился он с 201-й мотострелковой дивизией. Один полевой командир из Афганистана, хитрый шайтан, познакомился в госпитале с медсестрой, любовь-морковь, все дела. И та, потеряв голову, собрала для него мочу больного гепатитом. Эти шакалы мочой обмыли арбузы и дыни, кое-что ввели шприцем внутрь бахчи. А потом эти зараженные арбузы и дыни по какой-то смешной цене продавали вдоль дороги, где шли солдаты наши. Наши все скупили, и всех скосил гепатит. Вот это и есть классика терроризма биологического. Сегодня все эти работники сверхсекретных химических, биологических лабораторий получают сущие копейки. Разве трудно будет какому-то террористу их подкупить? Давайте будем объективными. Практически любого можно купить, это вопрос цены. Нужно всего-то пара грамм какого-нибудь биологического вещества. Размножить его на питательной среде — не проблема. Причем такой средой может быть даже простой бульон. И вуаля — получаешь готовое биооружие! Ну, а дальше дело техники разлить такой бульончик в общественных местах — столовых, заведениях общепита, в метро, транспорте, протереть им дверные ручки, звонки, банкоматы или вообще распылить через вентиляцию. Вот что такое терроризм сегодня! Понял, Леша, а ты про слюни с черепахами нам задвигаешь.

— Давайте, за здоровье! — предложил Иванов.

Выпили. Такие разговоры из реальной жизни, а не история, которой сто лет в обед, оставляли неприятный осадок. Иванов уловил падающее настроение и включил телевизор. Щелкая каналы, остановился на том, где вещал какой-то капитан войск радиационной, химической и биологической защиты.

— Что за зелень борется с коронавирусом? — посетовал Иванов. — Где генерал-майор медслужбы герой России Александр Александрович Махлай? Он был главным в центре вирусологии в Загорске-6, Сергиев Посад-6, в/ч 44026? Занимались там созданием биологического оружия с применением токсинов, вирусов. Где генералы Васильев, Воробьев, Пригода, Виноградов-Волжинский?

— А за что Махлаю Героя России дали? — поинтересовался я, полагая, раз генерал-майор медслужбы, значит, спас жизни сотен людей.

— За изобретение первым в мире гамма-глобулина от лихорадки Эбола.

— Сильно, — удивился я.

В разговор вступил Минин:

— Правда, мы потом все это передали Всемирной организации здравоохранения. Там надо было по международным договорам так делать каждый раз, когда мы совершали открытия, — Минин развел руками. — Когда нам, Леша, что-то надо, мы идем нахер, когда им — включаются международные договоры.

— Политика, епть, — ругнулся Иванов.

— А Махлай да, умный дядька, я встречался с ним пару раз, очень толковый, — Минин туго поджал нижнюю губу и одобрительно покачал головой.

— Он столько всяких антидотов придумал, что ему памятник впору ставить. Шутка ли, больше ста двадцати научных работ. Его в научном мире крепко уважают. Кто знает, разумеется, — пояснил Глебыч. — Почему в Союзе таких коронавирусов не было? — продолжил Иванов. — Потому что в Союзе работала специальная программа. Для ее реализации — вот сейчас внимание, чтобы почувствовать разницу, — Иванов поднял вверх указательный палец, — были задействованы 15 министерств, ведомств, сотня НИИ. И все эти организации вели разработку средств защиты на случай любой химатаки или бактериологической опасности. Сегодня в великой России такой госпрограммы, по сути, нет, пшик, — издал соответствующий звук Иванов. — Мы каждый год докладываем в ООН о наличии такой программы, типа она у нас есть. Фактически же над ее созданием трудится только один военный институт. Над банальными инфекциями типа гриппа, туберкулеза, СПИДа гражданские институты еще как-то работают.

Но если в ход пойдет биооружие, защитить сможет только тот самый военный институт. С развалом СССР все просрали. Вот теперь нас пугают этой бациллой, — Глеб Глебыч вскинул руку, указывая на экран телевизора.

— Да ладно, сейчас работа тоже ведется, ну не афишировать же это на весь мир? — с оптимизмом хмыкнул я.

— Посмотрим, — буркнул Иванов и предложил жарить шашлыки. Мы ушли от всех военных и химико-биологических тем и остальные два часа развлекали друг друга байками и анекдотами на свежем воздухе. Как оказалось, мы все трое переболели COVID-19, и больше он нам был не страшен. Правда, Иванов, по его признанию, «чуть кони не двинул». Глебыч оказался паршивым шашлычником, его мясные угли не понравились ни мне, ни Минину, ни даже самому Глеб Глебычу. Свою кулинарную неудачу Иванов прикрыл правотой даосов, которые верно говорили, мясо есть вредно. Я был реабилитирован. Насмеявшись вдоволь над «мясными угольками», мы дождались Николая на спецавто, которого вызвал из Москвы Минин, поблагодарили за гостеприимство Глеб Глебыча, особо отмечая его «расчудесные» шашлыки, и, попрощавшись, укатили обратно в Москву.

В машине, чтобы скоротать время, попутчики попросили рассказать несколько, как выразился Минин, баек из китайской истории.