Китайская интеллигенция на изломах ⅩⅩ века : (очерки выживания)

Появились тогда ещё мало понятные признаки каких-то новых процессов в изучении гуманитарных дисциплин. Например, пожилой библиограф, приехавший в командировку из Шанхая и бескорыстно помогавший Светлане Даниловне в Пекинской библиотеке, вдруг исчез. Через несколько дней, он в вестибюле библиотеки, прячась за колонной, подозвал Ма Сюэлань и шёпотом объяснил ей, что не может больше с ней общаться, так как секретарь парткома библиотеки вызвала его и резко критиковала за «чрезмерную дружбу с советскими учёными».

В Институте литературы кто-то из друзей пригласил Светлану Даниловну на «собрание критики Чжэн Чжэньдо». Сам директор, член ЦК КПК, находился в это время в заграничной командировке. Собрание проходило в актовом зале института. Все научные сотрудники расположились на стульях, расставленных вокруг соединённых в виде каре столов и вдоль стен. Каждый должен был выступить с критической речью в адрес директора. Главным обвинением было то, что в его литературных произведениях 20-х годов якобы не доставало патриотизма, что он изображал китайский народ, каким он его видел, а не таким, каким учила видеть его Компартия Китая. Собрание, длившееся почти непрерывно три дня, произвело тягостное, удручающее впечатление. Это было в сентябре 1958 г., а когда примерно через полтора месяца Чжэн Чжэньдо погиб в авиационной катастрофе, его хоронили, как выдающегося учёного и общественного деятеля, и те же люди говорили совсем иные слова.

17 ноября 1958 г. она возвратилась в Москву. Её одиннадцатилетний брак с Т. Марковым исчерпал себя. Они разошлись. Спустя год она вышла замуж за своего коллегу по Институту китаеведения B. C. Мясникова. Было утрачено взаимопонимание и с руководителем сектора Л. З. Эйдлиным, и здесь С. Д. Маркова сделала решительный шаг и перешла в другое подразделение института, сосредоточившись на изучении положения интеллигенции в Народном Китае. Но прежде чем полностью отдаться этой важной, по её мнению, теме, она хотела реализовать, хотя бы частично, материалы, собранные во время последней командировки. Из всего созвездия поэтов С. Д. Маркова выбрала того, кто казался наиболее неподверженным конъюнктурным идеологическим баталиям, протекавшим в Китае,— Го Можо. В 1959 г. она закончила монографию, посвящённую его поэтическому творчеству. Книга увидела свет в 1961 г.[24] Как и первая книга С. Д. Марковой, эта работа была комплексной, она раскрывала творчество поэта на широком фоне становления новой китайской интеллигенции в ходе того исторического излома, которым была революционная борьба китайского народа за национальное освобождение и возрождение своей страны. Продолжая тему своей монографии, Светлана Даниловна приняла участие ещё в двух книгах, касавшихся творчества Го Можо и опубликованных через год после издания её основного труда[25].

В начале 60-х годов Комитет советских женщин пригласил С. Д. Марков; принять участие в проходившем в Москве заседании Исполкома Международного женского конгресса. Она встретилась со своими старыми знакомыми, среди которых была Кан Кэцин — супруга легендарного маршала Чжу Дэ, возглавлявшая Ассоциацию китайских женщин. Большое впечатление на советских и зарубежных участников сессии произвела встреча в Кремле с Н. С. Хрущёвым, который в свободной манере проанализировал состояние и перспективы международных отношений, легко ответил на многочисленные вопросы. Интересной для нее оказалась и поездка в Ташкент для участия в Международной конференции представителей литератур стран Азии и Африки. Во время экскурсии по городу в их автобусе оказался Евгений Евтушенко, великолепно и безотказно в течение нескольких часов читавший свои стихи. Жаль было только, что китайские поэты уже не смогли принять участие в этой конференции.