Китайская интеллигенция на изломах ⅩⅩ века : (очерки выживания)

Заметное место в сборнике «Богини» занимает «Вторичное рождение богинь» (1921) — первая пьеса в стихах, созданная Го Можо, одно из самых ярких его произведений. Эта драматическая поэма, по замыслу автора, «символизирует войну северных и южных милитаристов Китая»[68]. В древние времена, как гласит предание, исполины Гун-гун и Чжуань-сюй боролись за императорскую власть; победил Чжуань-сюй, но братоубийственная война навлекла на них обоих гнев горных духов: послышались страшные раскаты грома, небо раскололось и поглотило победителей и побеждённых. Используя в своём произведении мотивы старинной легенды, Го Можо иносказательно говорит о безумных действиях господствующих классов, показывает страдания народа, вызванные войной. Его богини олицетворяют грядущую революцию и справедливый гнев масс, стремящихся создать «третий Китай, отличный от южного и северного,— прекрасный Китай»[69]. Поэма насыщена тревожным и радостным предчувствием революционных бурь, которые должны смести с лица земли всю бессмыслицу и грязь существовавшего строя. Недаром, как отмечает критик Ван Южэнь, пьеса «явилась светлым знаменем борьбы против нашего омерзительного общества»[70].

Иль снова творятся
Бесчинства и бедствия в мире?

восклицает одна из богинь. И дальше:

Но всё это — злое!
Надоело, ох, надоело,
Сёстры мои! Что делать?
Не рухнет ли наше небо?
Солнце заснуло, стынет,
Свет излучать не в силах…[71]

Патетически и взволнованно звучат слова поэта, когда он говорит о страданиях своей земли. Это закономерно, ибо: «То, что выходит из воззрения на личные страдания, всегда почти мелко; то, что выходит из печального воззрения на мир, из мысли о мировых, общественных страданиях, высоко и почтенно»[72],— отмечал В. Г. Белинский.

Идеалы, защищаемые богинями,— это идеалы самого автора, но в них отразились чаяния всего народа — поэма созвучна настроениям той бурной эпохи. Го Можо мечтает о новом мире, и его герои полны решимости создать этот мир:

Первая богиня.

Я пойду и создам новый свет! —
Статуей в нише я не могу оставаться.

Вторая богиня.

Вновь сотворю тепло, если старого нет:
Свет и тепло вечно должны сочетаться!

Третья богиня.

Сёстры! Нельзя наливать молодое вино
В старые мехи — виноградари знают давно.
Если хотите свет и тепло создать,—
Надо ведь выковать новое солнце опять!

Все.

Быть истуканами в нишах мы не хотим!
Солнце заново создадим[73]

.

В конце пьесы вся сцена озаряется лучами восходящего солнца, раздаётся гимн новому светилу, и заключительные слова ведущего звучат прямым призывом:

«Дорогие зрители! Вам давно надоел этот мрачный, в ядовитых туманах мир… Вы жаждете света. Вы хотели бы знать, что дальше случилось. Но поэт, создавший эту пьесу в стихах, опустил свою кисть на этом месте. Он бежал за море. Ему надо теперь творить новый свет, создавать новое тепло! Дорогие зрители! Вы жаждете видеть, как взойдёт солнце новой жизни? Сотворите его своими руками. Мы увидимся вновь, когда взойдёт солнце!»[74].