Китайская мысль: от Конфуция до повара Дина

Общей особенностью, объединяющей неоконфуцианское движение, новое конфуцианство и возрождающийся в наши дни интерес к Конфуцию, выступает то, что все перечисленные тренды — тем или иным способом, сознательно или подсознательно, интеллектуально или эмоционально — представляют себя в качестве «реставрации», то есть попытки вернуться к изначальным ценностям, заложенным в древних текстах. (Препятствием не является даже то, что порой поборники конфуцианского возрождения с трудом могут назвать вдохновившие их классические произведения и затрудняются объяснить, в каких отношениях на их «нео»-мышление повлияли веяния эпохи.) Впрочем, независимо от того, что нам видится в новоявленном конфуцианском ренессансе — ответ на морально-философские доктрины, привнесенные извне (например, на буддийские или западные идеи), или же чудодейственное средство от порчи, вызываемой кризисом общественной морали в конкретном месте и в конкретное время, — главным остается одно и то же: как прежде, так и сейчас китайская мысль по большей части развивалась и продолжает развиваться в диалоге с Конфуцием, пусть даже порой воображаемом.

Число дефиниций религии равно количеству голосов, желающих ее определить. Аналогичным образом и в китайском научном сообществе можно обнаружить самый широкий разброс мнений относительно того, что такое конфуцианство, причем диапазон оценок варьирует от абсолютной профанности до бесспорной сакральности этой доктрины. Если минималистски описывать религию как попытку связать незримый мир с миром видимым, то сразу же становится ясно, что для древних китайцев налаживание отношений с миром духов имело исключительную важность. Как и в наши дни, многие люди тогда практиковали религию, не слишком задумываясь о ней. В культе предков духи вписывались в семейную родословную, будь она подлинной или вымышленной; государственные культы должны были гарантировать благословение тех духовных сил, которые превыше предков; наконец, к сонму призраков и духов, многие из которых обитали в природном мире, обращались в поисках индивидуального спасения. Наряду с культами, которые опирались на традиции, описанные в ритуальных текстах конфуцианских книжников, существовали верования и практики, вообще не имевшие текстуальных оснований. Невзирая на академические споры и доктринальные разногласия, отношение китайцев к спиритуальному миру всегда оставалось эклектичным. Ведь выгодно признавать ортодоксальным то, что наиболее эффективно работает здесь и сейчас. Такой подход позволяет современному китайцу быть конфуцианцем на работе, расслабляться как даос в свободное время, размышлять о перерождении как буддист, когда навалится тяжесть прожитых лет.

Глава 7 Мир природы

Устройство природного мира определяется физическими и биологическими законами. Это трюизм. Но природа одновременно и культурный конструкт. Люди воспринимают ее в социальном ключе, и в подобном восприятии отражается то, что людям известно о самих себе. Сказанное приложимо к любой культуре, бытующей в любое время и в любом месте. Наше отношение к природе определяется многообразием мотиваций, среди них — желание понять и упорядочить, завоевать и использовать, защитить и сохранить. Иногда мы стремимся жить в гармонии с природой. Человек пытается перестроить и переделать ее, он дружит с ней или страшится ее, считая доброй или злой, прочной или хрупкой, превознося ее или пренебрегая ею. Способы, посредством которых взаимоотношения человека и природы воспринимаются людьми, а наблюдения за природным миром переводятся на язык социума, многочисленны и разнообразны — и это тоже касается всех культур, обществ и эпох.