Китайская пейзажная лирика III-XIV вв. (Стихи, поэмы, романсы, арии)

собирается легкий дымок,

А цветы полевые в росе

не заблещут никак.

Над обрывом кружит

и змеится тропинка моя,

Возносясь по отвесным уступам

на горный отрог,

Вброд иду по ручью,

поднимая одежды края,

Поднимаюсь все выше

по шатким настилам дорог.

Острова на реке...

то накатит волна, то уйдет.

Я отдамся потоку,

беспечно играя веслом.

По глубоким затонам

озерная ряска растет,

Мелководье речное

покрыто густым камышом.

Подставляю пригоршни

под струи летящей воды

И к лицу нагибаю

весеннюю ветку с листвой.

Возле каменных стен

вижу горного старца следы:

Весь в плюще и лианах

он словно стоит предо мной...

Орхидею срывая,

припомню далеких друзей,

Конопляные стебли

в безмолвной тоске обниму -

Вся природа открыта

душе восхищенной моей!

Как чудесно вокруг,

но зачем это мне одному!

Я на горы смотрю,

забывая о мире людском.

И в прозренье глубоком

не помню уже ни о чем...

НА ГОРЕ КАМЕННЫЙ ДОМ

Я утром прозрачным

брожу в заповедных краях.

Отвязана лодка.

Все дальше плыву по реке.

Проносятся мимо

затоны в цветах орхидей.

Высокие горы, покрытые мхом, -

вдалеке.

Над ними, как шапка лесистая, -

Каменный Дом.

С вершины могучей

срывается вниз водопад.

Пустынные воды -

им многие тысячи лет!

Скалистые пики

здесь целую вечность стоят!

Далеких селений

не слышен здесь суетный шум,

Сюда в непогоду

не сможет дойти дровосек.

Без близкого друга

не мог я отправиться в путь,

Как тот небожитель*,

сокрывшийся в горы навек.

В краю заповедном

отшельников много живет,

Мечтаю о счастье я -

с ними сродниться душой.

Нездешнюю радость

не выразить бедным словам.

Душистые ветки

срываю морозной порой.

НОЧЬЮ ПОКИДАЕМ БЕСЕДКУ КАМЕННАЯ ЗАСТАВА

Я множество троп исходил

между гор и камней,

Десятую ночь

провожу я в лодчонке своей.

Летящие птицы

спускаются мне на весло,

От звезд замерцавших

становится всюду светло.

Восходит, восходит луна,

окруженная тьмой,

Сверкают, сверкают росинки

под ясной луной.

ВХОДИМ В ОЗЕРО ПЭНЛИ*

День и ночь на воде...

Я от долгих скитаний устал.

Красота набегающих волн

неподвластна словам.

Острова на воде...

Мы несемся, петляя меж скал.

Крутизна берегов

преградила дорогу волнам.

Голоса обезьян

так печально звучат под луной!

Выпадает роса

на душистых цветах полевых.

Хорошо зеленеют поля

этой поздней весной,

Собираются белые тучи

на скалах крутых.

Дни и ночи мои

бесконечных раздумий полны,

От зари до зари

на душе десять тысяч скорбей.

На Зеркальном Утесе

смотрю, как блестят валуны,

У Сосновых Ворот

раздвигаю сплетенье ветвей.

Не узнает никто,

что здесь было, в долине Трех Рек,

Ни о чем в Девяти Родниках

не расскажет вода.

В этом мире от нас

все чудесное скрыто навек,

И отшельник-даос

свою тайну унес навсегда.

Огоньки чудодейственных трав -

их нигде не найти,

И волшебную яшму свою

затаила река.

Для чего я внимаю

напеву о дальнем пути?

Только лютня замолкнет,

и сразу приходит тоска...

ЗАКАТ ГОДА

Я тоскою охвачен,

никак не усну.

Да и сон не избавит

от горестных дум!

Лунный свет озаряет

снегов пелену,

Дует северный ветер,

и дик и угрюм.

Быстротечное время

проходит - не ждет,

И я чувствую:

старость меня стережет...

ОТПРАВЛЯЕМСЯ В ПУТЬ И ВХОДИМ В НАНЬЧЭН*

Не устану веслом

брызги волн поднимать.

Как же мне красотой этой

взор утолить!

И хотя не увижу

заоблачных гор,

Что за счастье - на лодке

по заводям плыть!

БАО ЧЖАО

В ТРЕТЬЮ НОЧЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА ГУЛЯЮ В ЮЖНОМ САДУ

Кувшинки собираю

под яркою луной,

Душистый ветер манит

в заоблачный простор.

Травою непролазной

опутан редкий лес,

Сияющее солнце

играет в складках гор.

Над озером прозрачным

густеет синий дым,

Цветочные узоры,

как на шелку, блестят.

Вина с тобою выпьем

вечернею порой,

Пучком травы душистой

украсим наш халат.

В ЗАКАТНУЮ ПОРУ СМОТРЮ НА ЯНЦЗЫ*. ПРЕПОДНОШУ МИНИСТРУ СЮНЮ

В пути так мало

радостных минут!

В закатный час

охвачен я тоской.

Садится солнце.

В тучах гребни гор.

И вот смотрю

во мрак реки ночной...

Речной поток

раздвинул берега,

В густой туман

оделся статный лес.

Лесная даль

без края, без конца.

Грядою туч

сокрыт предел небес.

Все кружит птица,

с другом разлучась,

Зовет его

с небесной высоты.

Постигни душу

птицы в вышине,

И грусть мою понять

сумеешь ты...

Мой господин -

столичный домосед,

Пиры он задает там

каждый день

И все печально

сетует, что я

Живу в глуши

убогих деревень.

ОТВЕЧАЮ ОТШЕЛЬНИКУ СЮ

Из грубого риса

готовят вино в деревнях.

Цветы хризантемы

затеряны в травах густых.

И все же при этом

они благородства полны!

А ну-ка, хозяин,

отведаем прелести их!

Не нужно в нефритовой чаше

вина подавать -

Нам радость приносит

осеннего солнца тепло.

Роскошной посуды

тяжелое злато и кость

Тебе не помогут,

когда на душе тяжело.

ДАРЮ НА ПРОЩАНИЕ ГОСПОДИНУ ФУ

Легкокрылая лебедь

парит над озерной водой,

Одинокому гусю

пристанищем станет река.

Суждено расставание

любящим душам друзей,

И на сердце у каждого

только печаль и тоска.

На восток и на запад

разлетятся в ненастье они,

И на землю опустятся

в дальней чужой стороне,

Чтобы там вспоминать

о покинутых гнездах своих,

Слышать голос друг друга

и видеть друг друга во сне.