Китайские дети - маленькие солдатики

– Замечательно, Рэйни, – выкрикнула я ему в удалявшуюся спину. И сильно сморгнула, когда он тем же маршем ушел к себе в комнату.

Чуть ранее он декламировал текст песни «Красен восток»: «Красен восток, солнце встает. Из Китая идет Мао Цзэдун. Он к счастью народа стремится. Ура, он великий спаситель людей!» Я опросила своих американских и европейских друзей, чьи дети тоже посещали местный китайский садик, и все, похоже, разделились на два лагеря: их подобное либо отвращало, либо они махали на это рукой. «А чего ты хочешь? Это ж китайский детсад!» – подначил меня мой немецкий друг Крис и умчал на скутере на работу.

На следующее утро мы с Рэйни собирались в сад, и я заметила, что сын прихватил с собой черный мусорный пакет, выуженный из-под кухонной мойки.

– А мешок зачем? – спросила я.

– Для мусора, – ответил он.

По дороге в «Сун Цин Лин» он скакал впереди меня, а я наблюдала, как он наклоняется и подбирает с земли всякую дрянь, разбросанную у нас в жилом массиве. Рэйни раскапывал листву и вытаскивал из-под нее отломанный сучок, камешек, брошенный кем-то фантик от леденца. Все это он складывал в пакет, зажатый в левой руке.

На улице мусор сделался опасным: Рэйни заметил разбитую склянку из-под лекарств, из тех, в какие втыкают шприцы. Флакончик из-под лекарства от диабета.

– Фу… этот я подниму, – сказала я, хватая склянку. Сунула ее в пакет.

В тот миг Рэйни заметил мятую бумажку и ее тоже положил в мешок.

– Рэйни, пожалуйста, хватит уже, а? Что ты делаешь?

– Я делаю Китай красивым, – ответил он.

– Зачем ты делаешь Китай красивым, Рэйни? Кто тебе это велел?

– Учителя.

Пока мы шли к садику, Рэйни то и дело наклонялся, приметив очередное сокровище для своего мешка. Когда мы добрались до «Сун Цин Лин», чья-то бабушка увидела пакет у Рэйни и, как это часто случается с китайцами, усмотрела в этом повод повоспитывать своего отпрыска. Отвесила внуку подзатыльник. Шш-ш-леп!

– Посмотри, он собирает мусор. Он хаохайцзы – хороший ребенок, – сказала она. – А ты плохой ребенок, ты не собираешь мусор. – Тут она крепко ткнула мальчика в плечо, тот покачнулся вперед.

Перед тем как войти в классную комнату, Рэйни вручил мне пакет. Я заглянула внутрь и увидела коллаж Китая: старое и новое, использованное и брошенное. Арахисовый орешек. Грязные листья. Сухой цветок лотоса. Обертка от мороженого. Золотистая фольга от шоколадки «Ферреро Роше». Стеклянная склянка с иероглифами «инсулин».

Мы вошли в класс, и я рассказала учительнице Сун о кампании Рэйни по украшению Китая. Она просияла и погладила его по голове.

– Рэйни, давай – положи это в мусорный бак.

Позже я позвонила Робу.

– Наш старший сын постепенно превращается в рабочую силу государства, – пропыхтела я в трубку, а в голове у меня пронеслись лозунги, которые Аманда выучила еще школьницей:

劳动最光荣: Труд есть самое почетное дело.

无私奉献, 舍己为人: Жертвуй ради других беззаветно.

报效祖国服务社会: Служи своей стране, служи обществу.

人民的利益高于一切: Интересы народа – превыше всего.

– Чепуха, – отозвался Роб. – Это же хорошо, что Рэйни собирает мусор.

– Да, конечно, хорошо, – сказала я, – но, по-моему, мы теряем власть над его сознанием… Школа воздействует слишком мощно. – Пожелает ли мой сын когда-нибудь вступить в комсомол, меня не тревожило. До того дня.

Роб расхохотался.

– Не волнуйся, – сказал он. – У него дома есть мы.

Я завела этот разговор с Дарси, он тоже отмахнулся от моих тревог.

– Китай никогда не станет по-настоящему единым фронтом патриотов, – заявил он вполголоса, пойманный врасплох. – Национализм – он в основном в теории. В действительности же человеческая природа подталкивает людей заботиться о себе самих.

Убежденность Аманды оказалась даже крепче.

– Школьная программа – фуфло! Промывка мозгов! На поверхности все учителя воспевают социализм. Членам Партии надо писать доклады. Но все знают, что у нас тут не социалистическая экономика. Очевидно же! Очевидно всем!

Учебное заведение, вероятно, способно сосредоточить внимание учащегося на чем-то временно, но, как бы ни старалось, понятно, что сильные мира сего не способны контролировать контекст, критическое мышление или что угодно еще внутри отдельно взятой головы. Китай, может, и мечтает стать нацией патриотов, и на пути обучения ребенка случаются времена, когда следовать линии Партии выгодно – или даже необходимо. Но мои знакомые китайцы осознают неприкрытые попытки Партии сокращать и контролировать доступ к информации, и Аманда с Дарси, да и знатоки нравственного воспитания понимают, что опасаться, в конечном счете, нечего.

Китай лишь будет держать сердца и умы своих граждан все немощнее.

* * *